19 
– Чёрт! – я выхватил пластиковую канистру у Элки из рук и пинком отфутболил её в чистое поле, расстилавшееся за остановкой.
– Что, Федя, рота втихушку квасит?! – захохотал Дэн. – А как же здоровый образ жизни, который ты так пропагандируешь?! Как же физкультура и спорт?! Кстати, о каких телефонах тут шёл базар? Я что-то не понял.
– Ты украл сотовые. – Я снова вплотную подошёл к нему и уставился прямо в глаза. Оба мы были насквозь мокрые, с разбитыми рожами. – Телефонов было тридцать штук, мы везли их в подарок детям.
– Я ничего не крал, – спокойно и твёрдо ответил Дэн, не отводя своих стальных глаз. – Запомни, я не брал телефоны! – Он даже сделал шаг вперёд, и теперь мы стояли нос к носу, как два петуха в стойке.
– Чем докажешь?
– Ты должен поверить мне на слово.
– Я тебе ничего не должен. Коробка с телефонами стояла в грузовом отсеке. Ты ушёл в туалет и торчал там двадцать минут. Что ты там делал?!
– Брился. – Дэн словно фокусник достал из кармана джинсового жилета опасную бритву, открыл её и сунул мне под нос. Я невольно отшатнулся. Своим блеском лезвие бритвы напоминало о том, что есть в мире вещи поэффективнее, чем рукопашный бой.
Дэн усмехнулся, сложил бритву и убрал в карман.
– Только пижоны бреются опасными бритвами, – не нашёл ничего умнее сказать я.
– Пижоны и путешественники, – широко улыбнулся Дэн. – Там, в туалете, было отличное мыло и помазок, вот я и воспользовался. Извини, что сразу не отчитался перед тобой, чем занимался в сортире так долго. И потом, разве твоя хвалёная собака не дёрнулась, если бы я перерыл весь грузовой отсек?!
Вот тут он был прав. Лучшего аргумента Дэн придумать не мог. Рон не позволил бы чужаку рыться в наших вещах, обязательно бы залаял.
Я промолчал.
– Ты же видишь, у меня нет сумки, только этот жилет с карманами. Как по– твоему я уволок тридцать телефонов?!
– Покажи документы.
– Ты не мент, и я не обязан…
– Лучше покажи! – Это было уже невозможно, но я ещё больше приблизился к нему, и теперь наши разбитые носы соприкасались.
Дэн пожал плечами, отступил на шаг и достал из жилета паспорт.
– Никитин Денис Евгеньевич, год рождения семьдесят пятый, место рождения город Москва, пол мужской…
– Ну слава богу! – облегчённо вздохнула Беда.
– Что пол мужской? – нахмурился я.
– Что документы в порядке! Бизя, ну подумай сам, стал бы преступник показывать тебе паспорт?
– Ты думаешь, у него есть выбор? – уставился я на Беду.
– Выбор всегда есть, – сказала Элка. – Он мог бы развернуться и убежать. Ты стал бы гоняться за ним в чистом поле?
– Я нашёл бы в этой деревухе какого-нибудь Анискина и написал заявление о краже.
– Глеб, я думаю, мы могли потерять телефоны. Помнишь, мы останавливались на трассе, ты открывал заднюю дверь и искал в грузовом отсеке дополнительное одеяло для Викторины? Коробка могла просто вывалиться.
– Не помню, – буркнул я, хотя отлично всё помнил.
Может, Элка права и коробку с сотовыми я просто посеял?..
– Меня теперь в таком виде никто не подвезёт. – Дэн оглядел себя.
Я выглядел не лучше, у меня были рассечены бровь и губа, скула саднила, наверное, там был серьёзный синяк. Плюс мокрая одежда, вонявшая пивом.
– Выход один – меня подвезёшь ты! – нагло заявил Никитин.
Я развернулся и молча пошёл в автобус. И хоть я не давал своего согласия, Никитин пошёл за мной.
Элка уже успела прыгнуть за руль. Я не стал возражать, так как вдруг почувствовал себя пьяным. То ли башку стряхнул во время драки, то ли пиво через поры впиталось.
Я сел на пассажирское кресло рядом с Бедой, Дэн устроился позади меня.
– Почему ты без вещей? – спросил я его.
– Мне они не нужны. Я путешествую автостопом, всё что нужно – покупаю за наличные. – Он помахал полой своего «репортёрского» жилета, показывая, где хранит деньги.
Элка поддала газу, и мы проскочили деревуху на шестидесяти, хотя там стояло ограничение сорок.
– Снег падает на всех, – запела Беда.
– Все падают на снег! – с готовностью подхватил Дэн.
Мою благожелательность как рукой сняло.
Я снова готов был набить ему морду.
Её звали Мария Ивановна, и у неё были все отличительные признаки «Марь Иванны»: хала из крашеных хной волос, янтарные бусы, обмотанные в три ряда вокруг шеи, по три перстня на каждой руке, вес под центнер и… исключительное добродушие, которое сочилось как масло из беляша.
Глядя на неё, я ни капли не сомневался, что большая часть спонсорских подарков осядет в лучшем случае в её директорском кабинете, в худшем – у неё дома.
19 
