132 
— Мне жаль, что она умерла, — перебила его Саманта, осознав, что должна наконец хоть что-то сказать, а традиционное выражение сожаления было единственным, что она смогла придумать на тот момент, чтобы направить его мысли в другую сторону. — Мне очень жаль Джулиана. Он опустошен, дядя Джереми.
— А разве только он? Кстати, именно с этого мы и начали разговор.
— Мы?!
— Не разыгрывай передо мной святую невинность. И ради бога, не будь дурой. Путь ясен, пора обдумать планы на будущее. Ты и так достаточно настрадалась, добиваясь его…
— Вы заблуждаетесь!
— …и все, что ты сделала, заложило прочный фундамент. Но с нынешнего момента пора начинать возводить на этом фундаменте здание. Только без всякой спешки, имей в виду. Не стоит бежать в его спальню, сбрасывая трусики. Всему свое время.
— Дядя Джереми… Я вообще не думала…
— Вот и хорошо. Не думай. Предоставь все мне. Просто живи, как раньше жила. — Он поднес стакан к губам и пристально глянул на нее. — Планы сразу рушатся, когда женщины начинают усложнять их. Если ты понимаешь, о чем я толкую. А я надеюсь, что понимаешь.
Саманта едва дышала, пронзенная его взглядом. Как получилось, что какой-то старый пьянчужка, запойный алкоголик умудрился с такой легкостью разбередить ей душу? Правда, сейчас он выглядит совершенно трезвым. Неровной походкой Саманта прошла по комнате и закрыла окна, как и намеревалась. Фильм за ее спиной подошел к концу, хвостик пленки с шелестом соскользнул с катушки, а проектор продолжал работать вхолостую. Тики-так, ти-ки-так, тики-так, тики-так. Джереми, казалось, ничего не замечал.
— Ты ведь хочешь его? — спросил он. — И не лги мне, потому что мне нужно знать все наверняка, раз я собираюсь помочь тебе окрутить мальчика. Ну, не все, разумеется, не пугайся. Мне важно лишь знать, что ты хочешь его.
— Он уже не мальчик. Он мужчина…
— Да неужели?
— …и твердо знает, чего хочет.
— Вот уж чушь собачья. Он знает только, что ему хочется куда-то вставить свой член. А нам нужно лишь позаботиться о том, чтобы он усвоил, что для такого удовольствия у него есть ты.
— Пожалуйста, дядя Джереми…
Слушать все это было так ужасно, немыслимо, унизительно! Она давно стала независимой женщиной, выбрала свой собственный образ жизни, и ей казалось не только безрассудным, но даже опасным ставить себя в зависимость от чужого, пусть даже благодетельного, вмешательства в ее судьбу.
— Сэмми, ангел мой, я же на твоей стороне.
Голос Джереми звучал очень убедительно, побуждая ее к откровенности в той самой манере, как убеждают испуганного щенка вылезти из-под шкафа. Саманта вдруг поняла, что уже отвернулась от окон. И заметила, что дядя следит за ней, прикрыв глаза и сложив ладони у подбородка в молитвенном жесте.
— Я полностью на твоей стороне, на все сто процентов. Только пойми меня, мой ангел. Мне надо знать наверняка, нужно ли тебе все это, чтобы я мог начать действовать к нашему обоюдному удовольствию.
Саманта попыталась спрятаться от его взгляда, но ей это плохо удалось.
— Всего лишь маленькое подтверждение, что тебе нужен этот парень, Сэмми. Поверь мне, тебе не надо говорить ничего больше. Подтверди, и больше мне ничего не нужно знать. Только что он тебе нужен. И точка.
— Я не могу.
— Нет, можешь. Всего и делов-то — сказать три коротких словечка. Они не причинят тебе вреда. Это просто слова. А слова не убивают. Но я догадываюсь, что ты это Уже знаешь.
Она не могла отвести глаз. Ей хотелось, отчаянно хотелось, но все-таки она не могла.
— Мне хочется, чтобы он был с тобой, так же сильно, как тебе, — сказал ей Джереми. — Только скажи эти слова.
И наконец, помимо собственной воли, словно он вытянул из нее это признание, а она не смогла остановить его, Саманта вымолвила:
— Да, я хочу его. Джереми улыбнулся.
— Все, больше ни слова.
Барбаре Хейверс показалось, будто под ее веками выросли крошечные, но чертовски колючие шипы. На четвертом часу занудного путешествия по архивным файлам Особого отдела она сильно пожалела о данном Нкате обещании усердно трудиться от зари до зари, выполняя возложенное на нее инспектором Линли задание. Прошерстив архивы, она извлекла из всего этого хлама только одно — понимание того, что вскоре заработает отслоение сетчатки и прогрессирующую дальнозоркость.
Проведя разведывательную операцию в квартире Терри Коула, Нката и Барбара направились к Ярду. Здесь они перенесли коробки с марихуаной и открытками на переднее сиденье малолитражки Барбары, чтобы разобраться с этими материалами позднее, и их пути разошлись. Нката должен был доставить «бентли» инспектора к его дому в Белгрейвии.[52] А Барбара неохотно поплелась выполнять обещанное.
132 
