81 
Воспользовались этим правом и Стуколин с Лукашевичем. Однако день, который выпал им в графике отпусков, выдался скверным – было ветрено и сыро, город словно вымер в ожидании более приятной погоды, и выход друзей «на волю» завершился в одном из кабаков, где они, обгоняя друг друга, принялись дегустировать местные вина. В этом почётном соревновании победителем стал сопровождающий офицер, который укушался настолько, что друзьям пришлось вести его до автобуса под руки.
Казалось, что лекции, учебные взлёты и посадки, разборы полётов и «потешные» бои над «Ниткой» никогда не закончатся, но на исходе второго месяца, в точном соответствии с планом-графиком, Андрей Андреевич Шапиро построил лётчиков на плацу «Нитки» и сказал:
– Достаточно, товарищи офицеры! Готовьтесь к выпускному экзамену…
(Авианесущий крейсер «Варяг», Атлантика, март 2000 года)
– Палуба! Говорит Витязь. Мы в двадцатикилометровой зоне.
– Видим вас, Витязь. Добро пожаловать. Сообщите ваши параметры.
– На мне боевая подвеска. Противокорабельная ракета «Москит» и четыре «Р-27». Израсходовано две трети топлива. Общая масса – двадцать три семьсот.
– Понял вас, Витязь, общая масса – двадцать три семьсот. Аэрофинишеры будут готовы через минуту. Перегрузили вас, я смотрю. Будьте внимательнее на посадке.
– Спасибо, Палуба.
Заместитель командира авиагруппы тяжёлого авианесущего крейсера «Варяг» подполковник Константин Громов летел первым. Так решил бывший старший инструктор, а теперь командир – Тимур Мерабович Барнавели. Сам он под позывным «Ас» пристроился в хвосте, чтобы, по его словам, проконтролировать сверху, как будет проходить посадка, а потом, если кто-то напортачит, «вставить всем фитиль по самые гланды».
Внизу расстилался Атлантический океан в тропике Рака, слева тянулась изрезанная береговая полоса Сенегала – «Варяг» находился в семи морских милях западнее порта Дакар. Погода стояла отличная, ярко светило тропическое солнце, а настолько глубокой и насыщенной синевы, какой отличалось здешнее небо, Громов нигде и никогда прежде не видел. В такую погоду хотелось лететь, и лететь, и лететь, невзирая на высоту и расстояние, на то, сколько керосина осталось и где в конце концов придётся садиться.
«Почему люди не летают, как птицы? – отстранёно подумал Громов, сидя в кабине истребителя, рассекающего воздух на высоте трёх километров и со скоростью восемьсот километров в час. – Почему люди привязаны к аэродромам?»
– Аэрофинишеры готовы, Витязь, – сообщил диспетчер с «Варяга». – Волнение – два балла. Ветер – 4 метра в секунду, 75 градусов.[84] Покажите класс, Витязь.
– Ещё не было случая, чтобы хоть один самолёт остался в воздухе, – ответил Громов сакраментальной фразой. – Попробую, Палуба.
Константин сверился с табло отказов, убедился, что все системы «Су-33» работают нормально. Потом снизился и сделал несколько «пристрелочных» заходов. Когда ему показалось, что он уловил частоту движения палубы в такт волне, он снизил скорость и пошёл к корме. Находясь на четырёхградусной посадочной глиссаде и выдерживая при этом требуемый одиннадцатиградусный угол атаки, Громов выпустил закрылки, тормозной щиток, гак и шасси. Ему удалось захватить третий аэрофинишер, и, прокатившись по палубе чуть более ста метров, «Су-33» остановился.
– Отлично, Витязь, – высказал свою оценку диспетчер. – Без сучка, без задоринки. Слушай, Витязь, а ты и вправду из Кубинки, как о тебе рассказывают?
– Всё уже знают, – проворчал Громов. – Тоже мне «режим повышенной секретности». Да, это правда.
Вырулив по сигналу палубного регулировщика к самолётоподъёмнику, он остановил машину и открыл фонарь. Первым, кого он увидел, спустившись по приставной лестнице на палубу, был капитан ФСБ Владимир Фокин.
– Здравствуйте, Константин Кириллович, – приветствовал он Громова. – Давненько не виделись.
Громов снял шлем.
– Есть новости? – поинтересовался он.
– Масса новостей, – порадовал Фокин. – Американцы уже в пути, и в настоящий момент, – он зачем-то взглянул на часы, – пересекают экватор.
– Что ещё?
– Мы отправляемся сегодня вечером – после окончания заправки.
– Какие у нас планы на ближайшее будущее?
– Сейчас все сядут, – Фокин показал на новый истребитель с российскими опознавательными знаками, под рёв двигателей заходящий на посадку. – Потом вас представят командиру крейсера – вице-адмиралу Долгопрудному. После представления – обед и, по требованию вашего командира, разбор полётов. Вечером всех пилотов ждут в офицерской столовой на торжественный ужин.
81 
