94 
– Но пить из кого-то и убивать – это совершенно разные вещи. Почему было просто не запретить мне убивать? И почему ко мне приходят эти воспоминания?
– У тебя есть такой темный талант? – Деместриу отрывисто хохотнул, но в этом смехе веселья не было. – Я подозревал, что оно передается по наследству! Именно это сделало нас королями в первичном хаосе Закона. У меня он есть. У Кристофа он есть. И он передал свой дар всем людям, которых он обращал, – добавил он с презрительной ухмылкой. – Но ты унаследовала его от меня… – Деместриу удивленно поднял брови, словно не мог поверить до конца. – Наверное, мать опасалась этого. Выпивая существо до смерти, становишься безумным – и сильным.
Эмма пожала плечами, не чувствуя в себе безумия. Да, она чуть не разрушила замок, пока спала, но…
– Я этого не чувствую. Со мной произойдет что-то еще? Он изумленно воззрился на нее.
– Тебе мало воспоминаний? – спросил он и тут же взял себя в руки. – Если ты забираешь у них кровь, жизнь и все, что они испытали, – ты становишься настоящим вампиром. Раньше я выбирал бессмертных ради их знаний и силы, но мне также пришлось получить тени из разума. И если ты выпьешь кого-то с таким количеством воспоминаний… ты будешь играть с огнем.
– Вы даже не представляете себе, насколько вы в этом правы.
Деместриу нахмурился, мгновение подумал и сказал:
– Разве я не отправил того оборотня в катакомбы?
– Он сбежал, – ответила Эмма самодовольно.
– А! Но теперь ты помнишь его муки?
Она медленно кивнула. Одному из них предстояло вскоре умереть. Зачем она продолжает этот разговор: чтобы получить ответы на вопросы, которые не дают ей покоя? Или чтобы прожить немного дольше? И почему Деместриу идет ей навстречу?
– Представь себе, что десять тысяч подобных воспоминаний забили твой разум. Представь себе, что переживаешь смерть своих жертв. Те мгновения, предшествовавшие этой смерти, когда ты подкрадываешься к нему, а он придумывает объяснение услышанному звуку, говоря, что это поднялся ветерок. И когда он называет себя дураком из-за того, что у него волосы встают дыбом. – Он посмотрел куда-то вдаль. – Некоторые до конца сопротивляются истине. Другие смотрят на меня – и понимают, кто их поймал.
Эмма содрогнулась:
– И вы из-за этого страдаете?
– Да. – Он забарабанил пальцами по столу – и ее внимание привлекло кольцо на одном из его пальцев. Печатка с двумя волками.
– Это – кольцо Лахлана!
Украденное с руки его мертвого отца. «Мой отец убил его отца».
Деместриу посмотрел на нее, но его глаза были пустыми:
– Наверное, да.
Он был совершенно безумен. И Эмма поняла: он будет вот так разговаривать с ней столько, сколько она пожелает, потому что он… невероятно одинок. И потому, что считает, что это – последние часы ее жизни.
– Если учесть давнюю вражду Орды и валькирий, то как вы с Еленой оказались вместе?
– Я сжал руками ее шею и собирался свернуть голову.
– Как романтично!
«Есть что рассказать внукам». Деместриу игнорировал ее колкость.
– Однако что-то меня остановило. Я отпустил ее, но внимательно изучал ее в течение следующих месяцев, пытаясь понять, что именно заставило меня усомниться. Со временем я понял, что она – моя нареченная. Когда я захватил ее и увез из дома, она сказала, что видит во мне нечто хорошее, и согласилась остаться со мной. Какое-то время она была права, но в конце концов заплатила своей жизнью.
– Каким образом? Как она умерла?
– Как я слышал – от горя. Из-за меня. Вот почему я так удивился, узнав, насколько быстро она ушла.
– Не понимаю.
– Твоя мать пыталась заставить меня прекратить пить кровь – не только из тела, но и вообще. Она даже убедила меня есть, как человек. А потом стало известно о тебе – как раз в тот момент, когда я чуть не лишился короны при первом восстании Кристофа. Во время боя я вернулся к моим прежним обычаям. Я сохранил корону, но лишился всего, что приобрел с ней. Я снова поддался соблазну. Увидев мои глаза, Елена от меня сбежала.
– А про меня вы совсем не думали? – спросила Эмма. Этот вопрос прозвучал так, будто ее это очень волновало.
– До меня дошли рассказы о том, что ты слабая и неумелая, что ты унаследовала все наихудшие черты обеих рас. Я ни за что не вернулся бы за тобой, даже если бы думал, что ты сможешь прожить достаточно долго, чтобы застыть в своем бессмертии. Нет, это все придумал Айво.
Она картинно поморщилась.
94 
