35 
— Ромилли, у тебя странный голос. Ты чем-то расстроена? — обеспокоенно спросил Нэйлор.
— Не важно, — бросила девушка.
— Подожди. Не клади трубку, пожалуйста. Что произошло?
— Только что приходил мой отец, — призналась Ромилли, не в состоянии больше сдерживать свое волнение.
— Он ушел?
— Да.
— Как ты? Он не позволил себе ничего такого?.. — осторожно спросил Нэйлор.
— Я в порядке.
— Ты не в порядке, Ромилли. Что он тебе сказал?
— Не имеет значения. Я не должна принимать его слова всерьез, потому что знаю, он сделал это нарочно, чтобы задеть меня, — отчеканила Ромилли. — Льюис говорил, что ты за границей. Ты оттуда звонишь? Это дорого. Пока.
— Постой. Не клади трубку. Я в Лондоне. Сейчас направляюсь в аэропорт. Мне нужно было поговорить с Льюисом перед вылетом, — объяснил Нэйлор.
— Удачного полета, Нэйлор, — пожелала Ромилли и быстро отключила телефон.
Через пару часов вернулись Элеонор и Льюис. Все время до их появления Ромилли не находила себе места.
— У Льюиса чудесный дом! — сообщила Элеонор с порога. — Там можно оборудовать замечательную студию. Освещение идеальное. Сама убедишься, когда поедешь с нами туда па выходные.
— Угу, — отозвалась Ромилли.
— Я уже так давно не видела на твоем лице улыбки, милая. Ты меня тревожишь.
— Отец заходил, — объявила Ромилли. Элеонор и Льюис насторожились.
— Что ему было нужно? — сурово спросила Элеонор.
— Жаждал видеть тебя.
— Что ты ему сказала?
— Сказала, что ты выходишь замуж. И что ты сейчас со своим будущим мужем в своем будущем доме.
— И?
— Его очень порадовала весть, что ты съезжаешь из этого дома. Он горит желанием переселиться сюда. Высказал опасение, что без отцовского глаза его дочь пропадет.
— Что за изверг?! — вспылила Элеонор. — Он наглеет с каждым днем. Кто-то должен его остановить! Ромилли, сейчас же дай мне его номер телефона. Довольно того, что он всю жизнь запугивал меня. Я не позволю ему взяться за мою дочь… Что ты стоишь как вкопанная? Давай мне его телефон! Я не шучу! — свирепо прикрикнула Элеонор.
Ромилли перевела испуганный взгляд с Элеонор на Льюиса, затем все же достала из сумочки записную книжку и ткнула пальцем в нужную запись.
Элеонор сосредоточенно набрала указанный телефонный номер.
— Это Элеонор, — объявила она. — Слушай меня внимательно и не смей перебивать. Мне стало известно, что в мое отсутствие ты опять вторгся в мой дом. Подчеркиваю: в мой дом! Считаю нужным разъяснить тебе все по пунктам. Первое. Чтобы твоей ноги не было больше на моем пороге. Второе. Живу я в этом доме или переехала, продала его или заложила, тебя не касается. Третье. Никогда и ни при каких обстоятельствах ты больше ни пенни от меня не получишь, даже если будешь стоять на паперти, а это, я уверена, не за горами. Четвертое и главное: не смей запугивать мою дочь. Я готова на все, защищая своего ребенка. Я все сказала.
Элеонор бросила трубку.
Ромилли наблюдала каждый этап этого преображения. Теперь она могла поклясться, что увидела реинкарнацию своего деда.
— Что? — спросила Элеонор, увидев изумленный взгляд своей дочери.
— Ты это или не ты?! — радостно воскликнула Ромилли. Она была готова захлопать в ладоши. — Льюис, отвечайте, что вы сделали с моей мамочкой? Где милая, кроткая Элеонор Ферфакс? И почему этот терминатор так похож на нее внешне?
— Прекрати, дорогая. Я лишь сделала то, что давно должна была сделать, — грустно проговорила Элеонор. — Все эти годы я вела себя преступно безответственно. Самых близких и дорогих мне людей, тебя и отца, я заставила страдать из-за лжи этого бесчестного человека. Я не могу повернуть время вспять, но надеюсь хоть теперь сократить урон от своих оплошностей. Мне не дает покоя то, что ты бросила учебу. И… Настало время быть полностью откровенной с тобой. Я должна тебе кое в чем признаться.
— Что ты хочешь сказать, мама? — встревоженно посмотрела на Элеонор Ромилли.
— Присядь, дочка, — попросила женщина.
Ромилли удивленно посмотрела вслед Льюису, который деликатно вышел из гостиной, оставив мать и дочь наедине.
- Помнишь, мы заговорили с тобой о необходимости привлечь юриста к решению проблем, связанных с визитами твоего отца? — вкрадчиво начала Элеонор.
— Конечно, помню, — подтвердила Ромилли.
— Мы говорили о том, что нам потребуются деньги.
35 
