52 
— Кажется, бейсбол в разгаре?
Дверь закрылась за ним. Хилари немного погодя выглянула в окно и увидела, как Брет включился в игру, затеянную братьями. Хилари вернулась к своим пирожкам, а со двора до нее доносились жизнерадостные крики и смех.
Потом в кухню вошла мама, заговорила весело, но Хилари отделывалась только невнятным бормотанием. Оживление, царившее во дворе, сбивало ее с толку.
— Зови всех мыть руки, — прервала ее раздумья мама, и Хилари машинально подошла к двери, распахнула ее и пронзительно свистнула. Но тут же поспешно вынула пальцы изо рта и выругала себя за то, что снова сваляла дурака перед Бретом. Вернувшись в кухню, она захлопнула за собой дверь.
За ужином она оказалась за столом рядом с Бретом и, не обращая внимания на спазмы в желудке, включилась в застольную беседу, чтобы родные не заметили ее смятения.
После ужина семейство потянулось в гостиную, и Брет снова погрузился в какую-то дискуссию с отцом. Тогда Хилари демонстративно занялась игрой в машинки на ковре со старшим племянником. Его младший братик подбежал к Брету и залез ему на руки, и Хилари уголком глаза наблюдала, как Брет подбрасывает малыша на колене.
— А ты живешь в Нью-Йорке с тетей Хилари, да? — внезапно спросил ребенок, и Хилари со стуком выронила на пол грузовичок.
— Не совсем. — Брет медленно улыбнулся, увидев, как запылали у нее щеки. — Но я правда живу в Нью-Йорке.
— А тетя Хилари обещала взять меня на крышу Дома империи! — с гордостью заявил малыш. — И я плюну оттуда в воздух на высоте миллион футов. Пойдем с нами, — пригласил он с детским великодушием.
— С большим удовольствием. — Брет взъерошил темные волосы ребенка. — Когда соберетесь, обязательно скажи мне.
— Только нельзя, чтобы день был ветреный, — объяснил мальчуган. — Если плюнуть на ветер, то попадешь в себя. Так тетя Хилари сказала.
Все засмеялись, а Хилари подхватила мальчика на руки и унесла в кухню:
— Там, кажется, остались пирожки. Надо чем-то занять твой ротик.
Когда начало смеркаться, братья Хилари со своими семьями отправились по домам. На горизонте протянулись розовые полосы — следы закатившегося солнца. Некоторое время Хилари стояла на крыльце в одиночестве, наблюдая, как темнота поглощает сумерки, как вспыхивают первые звездочки и начинают стрекотать цикады.
Она вошла в дом, который показался странно тихим. Тишину нарушали только напольные старинные часы. Хилари свернулась в кресле и принялась смотреть, как папа и Брет играют в шахматы. И невольно залюбовалась тем, как длинные сильные пальцы Брета переставляют резные фигурки…
— Шах. И мат.
Она так глубоко задумалась, что слова Брета заставили ее вздрогнуть. Том одно мгновение сосредоточенно смотрел на доску, затем поскреб подбородок.
— Будь я проклят, так оно и есть. — Он улыбнулся Брету и зажег трубку. — Ты неплохо играешь, сынок. Я получил удовольствие.
— Я тоже, — откинулся в кресле Брет и, чиркнув зажигалкой, закурил. — Надеюсь, мы сможем часто играть. У нас будет такая возможность, раз я собираюсь жениться на вашей дочери.
Это заявление он обронил самым что ни на есть будничным голосом. Когда его смысл дошел до Хилари, она раскрыла рот, не издав, однако, ни звука.
— Как будущий глава семьи должен уверить вас, — продолжал Брет, даже не взглянув в ее направлении, — что материально Хилари будет неплохо обеспечена. Разумеется, продолжать заниматься карьерой или нет — решать Хилари, но она будет иметь возможность работать только для своего удовольствия.
Том кивнул, попыхивая трубкой.
— Я все тщательно обдумал, — сказал Брет, лениво выдыхая дым. — Каждому мужчине приходит время обзавестись семьей, — снова заговорил он важно, обменявшись с Томом многозначительным взглядом. — Хилари вполне отвечает моим запросам. Она, несомненно, красива, а какой мужчина не ценит красоты? Она достаточно умна, здорова, терпима с детьми. Правда, несколько худощава, — добавил он с сожалением, а Том, который согласно кивал при перечислении достоинств Хилари, посмотрел на него виновато.
— Нам никак не удавалось откормить ее.
— Да, еще надо отметить ее вспыльчивость, — задумчиво проговорил Брет, взвешивая за и против. — Правда, — заключил он, примирительно махнув рукой, — я считаю, что боевой дух украшает женщину.
Хилари вскочила на ноги, но заговорить сумела только после нескольких нечленораздельных попыток.
52 
