Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой
38 
— О чем ты?!
— Не понимаешь? — Вопрос прозвучал тихим и хриплым голосом, а на губах Адама заиграла наигранно-нежная улыбка. — Поясняю!
Он взял ее за подбородок и поднял голову.
— Вот тебе один пример.
Жаркие губы с непостижимой лаской коснулись виска Дженис, и она почувствовала, что ноги у нее подкашиваются от слабости.
— А вот другой.
На этот раз губы коснулись ее век, и молодая женщина ощутила сладкую дрожь во всем теле.
— И это подделка, любовь моя? И это ложь?
Внезапно губы Адама прижались к ее губам.
— Откуда тебе знать, что правда, а что — ложь? — прошептал он, наконец оторвавшись от нее. — Между нами существует притяжение неземной силы, и это единственная вещь в мире, в реальности которой я не сомневаюсь!
— Адам!.. — только и произнесла она, чувствуя, как и ее охватывает незримое пламя вожделения.
— Скажешь, и это ложь? — Его ладони сжали ее упругую грудь. — Это реальность, и именно поэтому мы с тобой — муж и жена.
Дженис почувствовала, как у нее из-под ног уходит земля. Страсть, накопившаяся за эти долгие одинокие дни, вырвалась наружу, и все, на что она была сейчас способна, — это лишь целовать любимого Адама, побуждая его не останавливаться и идти дальше, дальше… Но…
Вежливое покашливание, и Дженис, залившись краской, в ужасе отпрянула в сторону и начала приводить себя в порядок. Адам, казалось, не почувствовал себя смущенным. Он мгновенно повернул голову в сторону двери, и на лице его появились вежливое внимание и приветливая улыбка. Одной рукой обняв Дженис за талию, он спокойно поинтересовался:
— Вы что-то хотели сообщить нам, миссис Франклин?
— Я… э-э-э… прошу прощения, если помешала… — Экономка явно выглядела смущенной.
— Ерунда, ничего страшного, — небрежно бросил Адам. Растрепанный, со следами помады Дженис на щеке, он чувствовал себя совершенно спокойно. — Мне кто-нибудь звонит? — приподнял он брови.
— Да… Миссис Лоусон, ваша мать. Она попросила позвать вас.
— Сию минуту.
Онемев от изумления, Дженис смотрела, как Адам, повернувшись к ней, треплет ее по щеке и легонько целует в нос.
— Я буквально на пару минут, моя радость, — пробормотал он и быстро вышел из комнаты вслед за миссис Франклин.
Все смешалось внутри Дженис: страсть, требующая немедленного удовлетворения, досада и ощущение брошенности, тисками сжавшее ей сердце. Только сейчас она вдруг припомнила, что и в самом деле слышался звук, отдаленно похожий на телефонный звонок, но в пылу страсти не обратила на него внимания. В отличие от Адама.
Выходит, пока она, забыв обо всем на свете, отдавалась его ласкам, ум Адама работал холодно и расчетливо, так что он слышал и звонок, и стук в дверь, и присутствие в комнате миссис Франклин? Если так, то понятно, почему его нисколько не смутило появление экономки. Неужели, с отчаянием подумала она, его горячие поцелуи, возбуждающие ласки, и хриплый шепот — все это было сплошным театром, рассчитанным на появление в комнате миссис Франклин. Но зачем ему это понадобилось?
Дженис не успела найти ответа на этот вопрос, потому что Адам снова вернулся в гостиную.
— У меня родилась идея! — объявил он с порога таким легкомысленно-праздничным тоном, что у Дженис закружилась голова, как от катания на карусели. — Если тебя тяготит мое отсутствие, я могу брать тебя с собой!
От неожиданности она не нашла ничего лучшего, как задать совершенно идиотский вопрос:
— В Лондон?
— Конечно, — подтвердил Адам. — Должна же ты получить компенсацию за несостоявшийся медовый месяц! Кстати, ты вообще-то бывала в Лондоне?
— Пару раз мы ездили со школой на экскурсию в Национальную галерею, в Музей восковых фигур. Впрочем, меня гораздо больше привлекала Портретная галерея, и пока мои одноклассники объедались мороженым в сквере, я успела сбегать туда и почти целый час рассматривала лица, изображенные на холстах.
— Да, я тебя понимаю. Это одно из моих любимых мест — я тоже порой заглядываю туда, когда бываю в Лондоне. Знакомство с портретами людей, которые делали историю, куда поучительнее многих исторических фильмов.
У Дженис от волнения перехватило дыхание, потому что лицо Адама неожиданно просветлело, загорелось энтузиазмом. Как он был красив в эту минуту! Он вдруг снова стал тем мужчиной, которого она запомнила со времени дорожного происшествия, — умным, острым на язык, разделяющим ее увлечение книгами и очарованность минувшими эпохами. Как она любила беседы с ним!
38 
