Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой
24 
— Ты так полагаешь?..
Картонная коробка с рисунками полетела на кафельный пол, а Адам, шагнув вперед, схватил Дженис за плечи.
— Что ты делаешь? — взвизгнула она.
— Погляди мне в глаза!
— А кто ты такой, чтобы мною командовать?
— Я сказал, погляди мне в глаза! — Адам грубо взял ее за подбородок. — Нет, не чувствую!
— Что ты не чувствуешь? — пролепетала Дженис, ощутив, как совершенно не к месту в ней просыпается воспоминание об их близости минувшей ночью, а вместе с ним — желание.
— Страха твоего не чувствую! Отвращения твоего не чувствую!
— И что из того? — Казалось, это и вправду говорила не сама Дженис, а ее язык. — Ты от меня получил то, что хотел, ну и ладно, я не в претензии. Не сумели по-хорошему встретиться, так давай хотя бы расстанемся по-хорошему.
Адам отпустил ее и отступил на шаг.
— Если ты решила поставить точку в наших отношениях, я, конечно же, помешать тебе не могу, — сказал он глухо. — Но мне кажется, что тебе стоило бы сто раз отмерить, прежде чем говорить «нет».
— О какой точке, о каких отношениях ты говоришь? — фыркнула Дженис. — Никаких отношений, собственно, и не было, была ошибка, недоразумение, и ты об этом знаешь не хуже меня. И если уж тебе выпало родиться мужчиной, то вспомни, что после драки машут кулаками только слабаки!
Лицо его натянулось, как маска, веки тяжело опустились, плечи осели, и Дженис поняла, что одержала победу. Над кем только, вот вопрос, устало подумала она, не ощущая ни малейшей радости от того, что взяла верх.
— Ну, что ж, — бросил сквозь зубы Адам, — полагаю, ты свою точку зрения выразила предельно четко.
— Итак, я оказалась сильней! — обращаясь неизвестно к кому, тихо сказала вслух Дженис.
Ссутулившись под ношей внезапно навалившегося на плечи одиночества, она стояла возле коробки с рисунками и смотрела, как уходит в темноту и дождь Адам, уходит не оглядываясь, уходит раз и навсегда. Итак, она прогнала его, навеки вычеркнула из своей жизни, и теперь если и увидит, то разве что наравне со всеми остальными жителями городка на местных праздниках, в официальной обстановке, издалека и мимоходом. И боль этой утраты как незаживающая рана отныне будет жечь ее сердце до самого конца дней!
5
Понадобилось без малого полтора месяца, чтобы Дженис осознала: выбросить из памяти проведенную с Адамом ночь не удастся по причинам самого земного свойства. Как бы ни хотелось ей поставить крест на прошлом, оно проявляло себя настолько ощутимо, что в какой-то момент это уже не могло ускользнуть от орлиного глаза Лиз.
— У тебя совершенно измочаленный вид, — заявила она подруге во время утреннего перерыва на кофе. — Говоря без обиняков, лицо у тебя — краше в гроб кладут.
— Я не слишком блестяще себя чувствую, — уклончиво согласилась Дженис, сосредоточенно наливая в чашку кипяток. — А потом, всех нас доконала эта бесконечная череда утренников, концертов…
— …Родительских вечеров. Можешь не продолжать, в одном заведении работаем, — бесцеремонно перебила ее Лиз. — И все равно, то состояние, до которого докатилась ты, выходит за всякие рамки. Ты уверена, что не подцепила грипп, которым все вокруг сейчас болеют?
Дженис глотнула горячий, ароматный напиток и тут же прокляла все на свете. Она совсем забыла, что зареклась пить кофе, от одного запаха которого ее начинало тошнить.
— Я собираюсь все выходные проваляться в постели, — сообщила Дженис, надеясь беспечным тоном усыпить бдительность Лиз. — Сон до обеда и радостное ничегонеделание — лучшее лекарство от переутомления и от всех проблем.
Если бы от всех, мелькнула в голове горькая мысль. Дженис охотно списала бы свое состояние на утомление от работы или грипп, но то, что творилось с ней по утрам на протяжении нескольких дней, не давало повода для оптимизма. Да, конечно, эти последние недели она работала напряженно в прямом смысле этого слова — самоотверженно, в надежде на то, что это поможет ей забыть об Адаме. И в результате забыла свериться с календарем, а сейчас, как она не без оснований полагала, в этом уже просто не было смысла.
На самом деле ей все стало понятно уже недели две назад, когда во время завтрака тошнотворная волна подступила к горлу и она едва успела добежать до ванной комнаты. Но и тогда Дженис тешила себя иллюзией, что имеет дело с обычным расстройством желудка, имеющим обыкновение проходить в течение дня. Но когда день перетек в два, а потом в три, она поняла, что обманывать себя и дальше не удастся…
24 
