Особенно,... 
94 
Когда, как ей показалось, тело Бауэна напряглось, чтобы двинуться ей навстречу, принцесса сказала:
– Кто эта женщина, Бауэн? Ты что… нашел другую? Ты говорил мне, что я единственная, – добавила Мария тихо. – Клялся, что никогда не захочешь другую, пока жив.
Десять футов, что их отделяли, он не прошел.
Марикета со свистом выпустила из груди воздух. Оказывается, все это время, сама того не сознавая, она сдерживала дыхание. И опустила руку. Она видела все невооруженным глазом. С какого материка кто-то, взглянув на нее, скажет: «Я выбираю тебя»?
– Если я сегодня уйду, Макрив, то уйду навсегда.
– Я отдала свою душу, чтобы быть с тобой, – прошептала принцесса с таким видом, будто сейчас упадет в обморок. – Неужели моя жертва была напрасной?
Он вытянул вперед руки, как бы останавливая обеих.
– Дайте мне минуту… подумать…
«Она отдала свою душу? Как можно конкурировать с этим?» Марикета хотела бы возненавидеть ее, но она могла только пожалеть эту женщину, сделавшую необратимый шаг для того, чтобы вернуться к мужчине, которого любила.
– Надо же, а я переживала, что ты вернешься к ней, а оказывается, она сама уже была на пути к тебе.
В фиалковых глазах феи вспыхнула надежда.
– Ты пытался вернуться ко мне?
– Почти две сотни лет, – сообщила ей Марикета. Неумолимо. Безжалостно обходя все препятствия в поисках этой изысканной принцессы… из сказки.
В ту ночь, когда овладел, как полагал, своей суженой, он выкрикнул имя Мария.
– Значит, ты все еще любишь меня, – произнесла Мария. – И до сих пор носишь мой медальон.
Марикета поймала взглядом медальон на его шее, с которым он никогда не расставался – даже когда занимался с ней любовью. «Ублюдок!»
Он опустил взгляд и будто удивился, увидев его.
– Мне нужно подумать несколько минут, черт побери. Дайте мне… подумать.
Команда запасных. «И чего только я удивляюсь?»
– О чем тут думать, Бауэн? – бросила Марикета. – У тебя есть выбор. Прими решение.
«Но выбери меня!»
Он прищурился. Наверное, она утратила благоразумие. Он не взял ее руку не потому, что не хотел Марикету, а из-за того, что не желал причинять лишней боли принцессе. Но Марикете было так нужно, чтобы он подошел и назвал ее своей.
– Макрив?
– Не дави на меня, ведьма.
Ведьма. У нее упало сердце. Он никогда не перешагнет через это. Эти слова напомнили Марикете, что они так и не разрешили свои противоречия. Потому что не могли их разрешить. Фея-принцесса больше подходила ему и, вероятно, больше его заслуживала из-за той жертвы, что принесла.
Марикета вдруг вспомнила о группе, наблюдавшей за сценой. Эмма со своим мужем-оборотнем смотрели на нее и Бауэна с сочувствием, а Кэрроу и Реджин явно переживали и злились на него. Марикета сознавала, что, вступив с ним сейчас в пререкания, не вернет его, и вообще не представляла, как можно теперь его вернуть. Она, как известно, не воевала, если не рассчитывала на победу.
Настало время выйти из игры… еще раз.
– Пойду собирать вещи.
Расправив плечи, она повернулась к дверям, еле сдерживая слезы.
Что оказалось непросто, потому что она успела влюбиться в Бауэна Макрива.
«Черт побери, эту ведьму, она так сильно на меня давит!»
Бауэн знал, почему она решила, что должна уйти. Она думала, что через нее снова переступили. Ее бросили оба родителя, а потом бросил первый возлюбленный.
«И я говорил Марии, что для меня никогда не будет второй женщины, и тут на пороге появляется моя подруга».
Но он еще не принял никакого решения.
Реджин, зашипев на него, последовала за Марикетой, и Кэрроу – за ними.
Проходя мимо Бауэна, Кэрроу заметила:
– Ничтожество. Ты и твоя «дважды испеченная» стоите друг друга.
Сжимая в отчаянии лоб, Бауэн повернулся к Марии.
– Ты ведь помнишь Лахлана, верно? – спросил он, будто обращался к ребенку. – Он со своей новой женой посидят с тобой несколько минут, ладно? Все будет хорошо.
Крепко обнимая Эмму за талию, Лахлан вышел вперед.
Но Мария схватила Бауэна за руку.
– Пожалуйста, не уходи. Я в полной растерянности от всего этого. Здесь все такое странное. Это место и время, в какое я попала. – По ее щекам полились слезы. Бауэн почти забыл, какая она ранимая. – Ах, боги, Бауэн, пожалуйста!
Бауэн перенес взгляд с нее на дверной проход, в котором только что скрылась Марикета. Ведьма вернулась в спальню. «Я остановлю ее, прежде чем она попытается уйти».
Глядя в зеркало, Марикета вытирала слезы. Ей не пришлось просить Отражение прийти. Зная, что получит единственный ответ, она все же спросила:
94 
