100 
В его присутствии все другие бледнели и казались жалкими карикатурами. Боже, что же он с ней делал? Ей следует контролировать свое поведение.
— Дай мне какое-нибудь задание, чтобы ни о чем не думать в оставшееся время, — попросил он, возвращая ее в чувство.
— Что сказал тебе следователь? — спросила Лейла. — Он назвал имена подозреваемых? Возможно, мы сможем расспросить их вместе.
— Я не хочу больше втягивать тебя в это дело.
Братья помогают мне. — Прежде чем она могла возразить, Дунстан посмотрел на копну ее черных завитков. — Это не модно.
— Все, что я делаю, является модным. — Она хлопнула его по руке веером, раздраженная отказом в помощи, но смягчилась под его одобрительным взглядом. — Тебе нравится?
— Мне нравится, что ты сделала это для меня. — Его глаза благодарно сверкнули.
Мужчина не знал слов вежливой лести, но от его прямолинейности ей стало тепло и радостно. Лейла спрашивала себя: чем же закончится этот вечер?
— Иди спрячься, где хочешь, а я найду тебя позже, — приказала она.
Он с удивленным видом отошел подальше, так, чтобы она могла бежать к сестре.
К тому времени, когда появились первые гости и семейство выстроилось приветствовать их, Дунстана нигде не было видно. Лейла не выпускала из виду танцзал, и уж, конечно, она не могла предположить, что он находится там, восхищаясь убранством.
Первый признак, что все идет не так, как должно, появился вместе с запахом, который Лейла могла описать как оживление. Она никогда ранее не пыталась идентифицировать запахи или связывать их с чертами характера. «Оживленность», казалось, не была качеством, которое ощутили бы другие люди.
Она взволнованно посмотрела на быстро заполняющийся танцзал. Музыканты заняли свои места на балконе и начали настраивать инструменты. Ее мать добавила ко всем свечам ароматы радости и счастья, для того чтобы гости вели приятные беседы.
Распознавание запахов, казалось бы, не было талантом, но если это так или иначе связано с ее видением…
Лейла кинула встревоженный взгляд на комнату с фонтаном, выходящую в оранжерею. Что мог означать запах оживленности?
Лейла наклонилась и шепнула Фелисити на ухо:
— Ты пригласила больше чем одного Ивеса? Все еще протягивая руку в перчатке очередному гостю, Фелисити бросила на Лейлу уклончивый взгляд.
— Я пригласила их всех.
— Все зависит от того, что ты хочешь услышать от гостей о своем первом бале. Полагаю, мне, возможно, следует оставить тебя на попечении мамы, а сама тем временем все проверю.
Фелисити широко открыла глаза, но промолчала, поскольку Лейла уже любезничала с очередным прибывшим джентльменом, затем, подхватив свои юбки, взяла его под руку, чтобы спуститься в танцзал, как будто так и было задумано.
Оказавшись на главном этаже, она убежала в направлении комнаты с фонтаном. Прежде чем она вошла туда, прямо на ее носу лопнул переливающийся пузырь. Другой пузырь запутался в лентах ее рукавов, и еще несколько искрилось подобно алмазам на длинных перчатках. Вокруг нее сверкали и переливались всеми цветами радуги облака крошечных пузырей, которые разлетались по двухэтажному танцзалу, отражались в зеркальных стенах и дрейфовали вверх по воздуху, нагретому сотнями свечей.
Гости удивленно и в восхищении переговаривались, а самые любопытные пытались пробраться к источнику нового развлечения. Лейле можно было не удивляться, так как она догадывалась, что там происходит.
Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, и пробираясь через толпу, Лейла даже не сомневалась, что запах оживления происходил не из-за пузырей, которые отчетливо пахли мылом, а из-за мужчины. Не имея понятия, что он задумал, она решила во что бы то ни стало добраться до него.
Пробравшись в маленький вестибюль с пузырящимся фонтаном, перед которым по кругу стояли бархатные диваны, Лейла увидела человека, одетого в зеленое, с темными волосами, который возвышался над толпой господ в париках. Еще двое мужчин с темными волосами присоединились к нему, хотя Лейла никак не могла понять, как они умудрились пройти мимо нее незамеченными.
Фонтан пенился пузырями, и брызги поднимали их тысячами в теплый воздух, а бриз из открытой в оранжерею двери уносил их к танцзалу. Зрелище было весьма захватывающее, за исключением того, что пузыри, лопаясь, оставляли на шелке крошечные переливающиеся мокрые разводы.
Пока никто не заметил, она постучала закрытым веером по знакомой широкой спине и чуть не растаяла при виде ослепительной улыбки Дунстана, когда он обернулся к ней.
100 
