Последние отзывы

  89  

— Я не против, — осторожно ответила Габриэла. Она тоже много думала о нем и хотела поддерживать с Питером дружеские отношения, однако ее ждало одно очень важное дело, с которым она должна была покончить, прежде чем двигаться дальше.

И, увидев, как огорчился Питер, заметивший ее колебания, она поспешила объяснить ему все.

— Я хочу разыскать своих родителей. Пит…

— Зачем тебе это? — удивился Питер. Из их долгих разговоров он понял, что Габриэла не хочет никогда больше встречаться ни с отцом, ни — в особенности — с матерью. Поэтому ее слова оказались для него полной неожиданностью. Кроме того, физические силы ее были подорваны болезнью и еще не восстановились до конца. Питер просто боялся за Габриэлу, хотя и не мог не видеть, что за прошедшие недели запас ее душевных сил не только не пострадал, но даже, пожалуй, умножился. — Ты уверена, что это тебе действительно необходимо? — спросил он с беспокойством.

— Может быть, и нет, — улыбнулась Габриэла.

В последние дни перед выпиской она испытывала небывалый душевный подъем и чувствовала себя бесконечно храброй. И именно это нравилось в ней Питеру. Габриэла была из тех людей, которые могли заставить считаться с собой кого угодно, и хотя до сих пор подобное поведение оборачивалось для нее лишь новыми бедами и неприятностями, не уважать такой характер было невозможно.

И вместе с тем Питер был уверен, что именно из-за этой своей черты Габриэла больше других нуждается в помощи и защите. Он был старше ее на одиннадцать лет и неплохо знал, как устроен этот мир, который во многих отношениях продолжал оставаться для Габриэлы незнакомым и новым. Понимая, что именно ей нужно, Питер готов был дать ей это, поскольку его многому научили ошибки, которые он совершал в своей жизни. Ради нее, ради Габи, он тоже готов был начать все сначала и попробовать быть немножечко лучше и умнее, чем тот Питер Мейсон, которого он оставлял в своей прошлой жизни.

— Я просто знаю, что должна это сделать, — попыталась объяснить Габриэла, когда увидела, что Питер как-то странно молчит. — Если я не найду их и не получу ответа на все мои вопросы, мне всегда будет чего-то не хватать, словно какая-то частичка моей души осталась где-то в прошлом.

— А мне кажется, ты давно знаешь все ответы, — возразил Питер. — Они всегда были с тобой, внутри тебя, и если ты не сумеешь извлечь их оттуда, то ни отец, ни мать тебе не помогут.

Тайны, которые не давали Габриэле покоя, принадлежали прошлому, в то время как перед ней расстилалось будущее, ради которого ей предстояло жить и работать. Но Габриэла чувствовала, что Питер уже значит для нее очень много — больше, чем врач, и больше, чем друг. И именно ради него ей хотелось быть человеком с цельной душой, который может смело глядеть в будущее, ибо перестал бояться прошлого.

— Я должна, — повторила Габриэла. Она уже решила, каким будет ее первый шаг. От матушки Григории Габриэла надеялась узнать адрес матери или отца, но она понимала, что рассчитывать на это можно лишь до известной степени. Не исключено было, что старая настоятельница вовсе откажется с ней разговаривать. За весь год, прошедший с тех пор, когда ворота обители навсегда закрылись за ней, Габриэла ни разу не встречалась с матушкой Григорией, не звонила ей и не писала, понимая, что настоятельница не имеет права отвечать ей. Но сейчас она надеялась, что настоятельница поймет ее и не откажется сообщить то, что ей известно.

Ответ Габриэлы нисколько не успокоил Питера, но он ничего не мог поделать: ее решимость была чересчур велика, а он через час заступал на дежурство. Тогда он попытался взять с нее обещание ничего не предпринимать хотя бы сегодня, но Габриэла отвечала уклончиво.

Вечером Питер позвонил ей в пансион, и Габриэла была рада слышать его голос. Успокаивая его, она призналась, что чувствует себя еще слишком усталой и что даже подниматься пешком на четвертый этаж ей пока достаточно трудно. Собственная комната ей решительно разонравилась. Все здесь напоминало ей о Стиве, однако деться ей было некуда. Мадам Босличкова успела сдать квартиру профессора (книги, которые принадлежали теперь Габриэле, были аккуратно уложены в коробки и перенесены в подвал), и теперь все комнаты — включая прежнюю комнату Стива — были заняты. В остальном же в пансионе мало что изменилось.

Питер представил себе, как Габриэла сидит одна в комнате, с которой у нее было связано столько неприятных воспоминаний, и ему вдруг захотелось оказаться рядом с ней. В больнице Питер привык часто навещать Габриэлу. Теперь ему было странно, что он не может увидеть ее. Заметил он и то, что в телефонном разговоре Габриэла держалась с ним отчужденнее, чем раньше, но как раз это было ему более или менее понятно: очевидно, она считала, что не будет готова к будущему, пока окончательно не разберется со своим прошлым.

  89