Особенно,... 
240 
Ванечка решил заручиться поддержкою сионистов.
— Не нужен ли вам старый ворюга-практик? — цинично (но зато удивительно честно) спросил он Аарона Симановича. — Если нужен, тогда хватайте за яблочки Штюрмера… он даст вам фору!
«В первую очередь, — признался Симанович, — мы искали людей, согласных на заключение сепаратного мира с Германией. Со Штюрмером мы долго торговались. Только тогда, когда нам показалось, что он достаточно подготовлен, последовало его назначение. Я выступал за него потому, что он был еврейского происхождения». Уповая на германофила Штюрмера, сионизм рассчитывал вывести Россию из войны с Германией до того, как в России (или в Германии) вспыхнет революция! Ради целей удушения революции из мерзкой кучи имперского разложения выползали, противно шевелясь и кровоточа, самые гнусные, самые жирные черви безглазой реакции. А Симанович не уставал подогревать в Распутине надежды:
— Не волнуйся и живи спокойно. Мы следим за обстановкой, и, если революция начнется, мы сразу же секретно переправим тебя в Палестину, где будешь жить как у Христа за пазухой…
В своей книге «Распутин и евреи» он привел аргументы, которыми воздействовал на сознание Распутина: «Если нам удалось бы добиться разрешения еврейского вопроса, то я получил бы от американских евреев столько денег, что мы, — говорил он Гришке, — были бы обеспечены на всю жизнь…» В этом году Распутин обзавелся участком земли на территории нынешнего Израиля — именно там (!) мыслил он смежить свои усталые очи.
* * *
Но Сазонов никогда бы не допустил сепаратного мира!
Сегодня его навестил английский посол сэр Джордж Бьюкенен с неизменной свастикой в галстучной броши. Сазонов улыбнулся ему одними глазами, спросил
— есть ли новости в политике?
— Одна есть, — ответил Бьюкенен. — Негде купить угля или дров, нечем топить посольство. А уже наступают холода… Рука министра потянулась к аппарату телефона.
— Дрова тоже иногда делают большую политику. Придется мне, российскому канцлеру, побыть и в роли дворника…
Не только дров — не было муки, не было мыла и масла, керосин завозили редко. Впервые в истории России русский человек узнал, что такое «карточка»
(на сахар были введены особые талоны). Возле продуктовых лавок с ночи выстраивались длинные очереди — хвосты! Бюрократия не могла спасти положение. Всюду возникали призрачные комиссии и подкомиссии, созданные, кажется, только из зависти к похоронным бюро, чтобы любое начинание похоронить по первому разряду — с траурмейстерами и погребальными маршами.
В эти дни Распутин дал царице практический совет.
— Опять же непорядок, — говорил он. — Один без хлеба входит в магазин, а другой, хлеба добыв, выбегает. В дверях сталкиваются как два барана и дороги не уступят, хоть ты их режь! Надо так сделать, чтобы в магазин только впускали. А выпущать всех с черного хода — прямо на двор: иди, родимаай…
В Царском Селе заговорили о том, что нужна «твердая власть». Нужна не теория, а практика. Там, где хотят видеть «твердую власть», обычно рассчитывают на произвол власти. Вот сейчас самое время появиться «практикам» — Хвостову и Штюрмеру.
Грядущий день наш сер и смутен.
Конца распутью нет как нет,
— Вот почему один Распутин Нам заменяет кабинет!
11. ЗАГОТОВКА ДРОВ
— Дрова — это ерунда, — сказал Хвостов царице.
— Но там еще мука, хлеб, сахар, керосин…
— Ваше величество, развяжите мне руки. Как поют в опере: «О дайте, дайте мне свободы!» Немножко бы власти и чуточку времени — я протолкнул бы на Петроград тысячи эшелонов…
Императрица отписывала мужу: «Приезжай как можно скорее и произведи смены (министров), а то они продолжают подкапываться под нашего Друга, а это большой грех… Хвостов меня освежил, я жаждала, наконец, увидать человека, а тут я его видела и слышала. Вы оба вместе поддерживали бы друг друга. Благословляю тебя. Да хранит тебя господь, мой ангел, и пречистая дева! Осыпаю тебя нежными поцелуями… Никто не знает, что я его (Хвостова) принимала». На следующий день она совершила на Ставку еще один артналет: «Я с удовольствием вспоминаю разговор с Хвостовым и жалею, что ты его не слышал, — это человек, а не баба, и такой, который не позволит никому нас тронуть, и сделает все, что в его силах, чтобы остановить нападки на нашего Друга…» Вырубова добавила о Хвостове:
— Тело его так огромно, а душа чистая и высокая!
240 
