169 
И что самое интересное - все они правы.
«Амацумара» обогнула резной портик и роскошное святилище, и бесшумно заскользила к главному корпусу Таалуйны. Конечно, внутрь восьмиметровый робоскаф пролезть не смог бы - Колобков намеревался разогнать стражу и ждать, пока Стефания выведет из дворца пленников.
- Тук-тук, папа пришел! - радостно провозгласил он, подъезжая к воротам и колотя в них огромными клешнями. - Я вам сейчас покажу, что такое крановщик!
К его удивлению, на шум никто не вышел. Как будто все стражники сейчас занимались чем-то другим. Колобов немного обиделся.
Но потом подумал, что так даже лучше. Щупы трансформировались в резаки и начали пилить массивные бронзовые петли. Клешни тоже слегка поменяли форму, превратившись в подобие консервных ножей, бур проделал несколько отверстий, «пальцы» вошли в них, как влитые, потянули на себя… и Колобков торопливо включил нипондус, убирая этот металлолом подальше.
- Ну и где вы все? - повел прожектором он. - Серега, дай мне чертиху!
«Петр Иваныч, у нас тут маленькие проблемы, извините…»
«Петер, черномазые нас есть атаковать!» - присоединился Грюнлау. - «Я открывать огонь, Валера открывать огонь, der alte Бальтазар тоже открывать огонь… у него есть самый большой огонь! Прости, Петер, не могу говорить, надо снова открывать огонь!»
Стражники, патрулирующие коридоры ночного Таалуйны, привыкли к спокойным и тихим дежурствам. В стенах дворца уже очень давно не происходило ничего интересного - ни убийств, ни заговоров, ни скандалов. Точнее, все это было, и в большом количестве, но происходило всегда тихо и незаметно.
А вот сегодняшнее происшествие тихим назвать никто не мог. Исполинский белоснежный хомяк, оседланный девочкой лет десяти, несся по дворцу, будто самум, безжалостно подминая и разрывая в клочья встреченных стражей. Его шкура не поддавалась ни копьям, ни стрелам, а нанести второй удар ни у кого не получалось - обезумевшее чудовище убивало всех.
В некотором отдалении от хомяка бежал со всех ног битюг в рваном черном костюме. Он ужасно старался, но не мог догнать разогнавшегося Рикардо. На поворотах Гена, правда, слегка сокращал расстояние - толстозадого хомяка каждый раз немного заносило в сторону. Но на прямой оно опять увеличивалось.
- Альке тьса, уст’лаатль [82]!!! - закричали на Гену.
Гена притормозил - из бокового коридора вылетели два стражника с копьями. Он не стал с ними рассусоливать - просто шарахнул копьем по голове ближайшему. К сожалению, у телохранителя не было навыков обращения с древковым оружием, поэтому он использовал его, как обычную палку. И поплатился - его живот открылся, и второй стражник не замедлил этим воспользоваться. Наконечник копья вошел в живот Гены, пробивая туловище насквозь, и вышел из спины. Стражник весело гыгыкнул, вынимая копье назад… и замер с раскрытым ртом.
Гена перевел взгляд ниже, не понимая, почему не чувствует боли. И его глаза начали расширяться - вместо крови из раны сыпался песок. Самый обычный речной песок, мелкий и совершенно сухой. Но уже через пару секунд он начал густеть, становиться вязким и липким, а потом и вовсе залепил дыру в брюхе чем-то вроде глиняной блямбы.
Стражники сглотнули, не веря увиденному. Гена тоже удивился, но он не умел одновременно думать и драться, поэтому решил оставить это на потом. Бесполезное копье отлетело в сторону, и боксер-тяжеловес влепил с обеих рук в черные морды. И снова поразился - результат оказался поистине ошеломляющим. Гена и раньше мог выбить дух из человека одним ударом, но чтобы два здоровых крупных мужика отлетели назад, будто ими выстрелили из пушки?…
Гена непонимающе осмотрел руки - вроде бы ничего не изменилось. Пальцы такие же… разве что малость пожелтели. И следов на костяшках не осталось, даже самых незначительных. Тут он вспомнил о ране в животе, ощупал ее - там все уже заросло. Правда, не кожей, а чем-то вроде обожженной глины. На ощупь - чисто кирпич.
- Дядя Гена, фу, я уж думала, мы тебя потеряли! - подъехала сзади Оля. - Рикардо, тпру!
Телохранитель обернулся и невольно поежился - гигантский хомяк по уши перемазался в человеческой крови.
- Рикардо хороший, Рикардо умница, - умиленно почесала ему лоб наездница. - Дядя Гена, на нем так здорово ездить! Он такой пушистый, так удобно держаться! Круче, чем на пони!
- Рад за вас, Ольга Петровна, - мрачно ответил Гена. Он уже прикидывал, как это воспримет шеф.
169 
