Особенно,... 
91 
— Все верно. Достаточно, — остановил его доктор, — но вам, право, не стоит пропускать такую лекцию. Не так уж часто Дидро их читает. Иначе зачем бы я, по-вашему, приехал сюда из Лиона?
— Еще раз спасибо, но мне на обход. — Габриэль указал на коридор. — Четвертый этаж, коридор «Д». Заблудиться невозможно. Спасибо.
— Спасибо вам, — сказал доктор, удаляясь в указанном направлении. — Молодой человек?..
Габриэль оглянулся:
— Да?
— Вы…
Габриэль едва сдержатся, чтобы не посмотреть, на месте ли его бейджик.
— Простите, спешу, — спокойно произнес он. — Всего вам доброго.
Доктор рассеянно махнул ему рукой на прощание. Жорж Габриэль готов был лопнуть от досады. Он привлек к себе внимание.
— Не выключайте мотор, — сказал Адам Чапел, открывая дверцу и вылезая из машины. — Я быстро.
— Вы точно не хотите, чтобы я с вами пошла? — Сара наклонилась к нему через пассажирское сиденье и выжидающе на него посмотрела.
Чапел не был уверен. Все утро они притворялись, что прошлой ночью ничего не произошло. Два профессионала, честно выполняющие свою работу, — оба настолько поглощены ею, что друг друга просто не замечают. Но когда они ехали из банка «Монпарнас», он все-таки почувствовал какую-то перемену в их общем настроении. Атмосфера стала, так сказать, более теплой. Может, это выражалось в том, что его спутница теперь изредка улыбалась и порой начинала подпевать, когда по радио звучала знакомая мелодия. Каждый раз, когда это происходило, он был уверен, что сейчас ее рука опустится ему на колено. Сначала это держало его в напряжении: он не знал, как отреагирует на такую вольность. Но, привыкнув к мысли, что ему самому хочется, чтобы она его коснулась, он расслабился и даже немного подвинулся в ее сторону.
Как в глупой школьной игре, в которую играли в старших классах: ты проводишь рукой сквозь пламя свечи, проверяя, обожжешься или нет, и продолжаешь так делать все медленнее и медленнее, пока наконец и в самом деле не обожжешься. Сейчас Сара казалась ему тем самым пламенем. Она манила. От нее исходила опасность. Ей невозможно было сопротивляться. Хотя он уже понял, что в конце концов она сжигает все, чего касается.
— Нет, — ответил он, — ждите здесь. Вы же не хотите слышать, как рыдает от боли взрослый мужчина.
— Мужайтесь, — сказала она, — и не заигрывайте с докторшей! В полдень мы должны быть в аэропорту.
Ожоговое отделение занимало самую западную секцию третьего этажа. Сестринский пост на входе, строго расписанные часы посещений. Опасность инфекции требовала, чтобы рядом с пациентами находилось как можно меньше людей. Жорж Габриэль обратился к дежурной медсестре:
— Мне надо увидеть доктора Бак. Я занес в карту клинические данные ее пациента, мистера Чапела, американца, получившего позавчера ожоги в результате взрыва.
— Да, конечно, кабинет триста двадцать три.
— Он там?
Медсестра подняла взгляд от бумаг:
— Нет.
Жорж с деловым видом направился по коридору. Четные номера по правой стороне, нечетные — по левой. Несколько пациентов в поле зрения. В воздухе странная тишина. Никаких рисунков с ярким солнцем и радостными детишками. В воздухе едкий запах нашатыря. Он оглянулся. Еще можно уйти. Он пока не нарушил никаких законов и правил. Новая и неизведанная жизнь манила его. Но он продолжал идти, движимый горделивым отцовским взглядом, его безжалостными надеждами.
Остановившись перед дверью в кабинет 323, он протянул руку к дверной ручке и нажал на нее. Затем, покачав головой, отступил на шаг. В этот момент дверь открылась. Из кабинета шаркающей походкой вышел пожилой человек с полностью забинтованными руками. Внезапно поняв, что ему делать, Жорж проскользнул в кабинет, прикрыв за собой дверь.
Жанет Бак стояла к нему спиной, наклонившись над столом, и что-то энергично записывала в историю болезни. У нее были длинные волнистые каштановые волосы и стройная фигура. Он видел треугольник ее бледной щеки и уголок ее очков. Он сделал к ней шаг и уловил едва заметный запах сирени и ванили. Под прядями волос, выше ворота бледно-розовой блузки, он заметил застежку от золотой цепочки.
— Вот так, — сказала она, поставив внизу страницы замысловатую подпись. Внезапно резко обернувшись, она чуть не столкнулась с Габриэлем. — Боже, как вы меня напугали! — воскликнула она, поднимая руку ко рту. — Думала, я тут одна.
91 
