129 
«Как, скажите на милость, можно получить шелк от паука?» — удивился Джек. На своем веку он сталкивался только с овцами, а овец, как известно, стригут.
— Ты, вероятно, заметил занавеси в наших залах. Они из того же самого материала. Плащи достаточно прочные, чтобы противостоять любой буре, и достаточно легкие, чтобы удобно сидели на плечах. Еще этот шелк обладает вот каким свойством меняет цвет в зависимости от цвета окружающих предметов. Плащи укроют вас от драконицы. — Гламдис развернула подарки. Плащи были длинные и просторные Капюшоны надежно скрывали лица. Джек заметил, что цвет ткани тут же изменился со льдисто-белого на темно-синий, вторя оттенку платья Горной Королевы.
— Спасибо, о Великая Королева» то есть Мать, — с низким поклоном поблагодарил ее Джек — Это воистину бесценный дар.
— Это великая честь для меня, — Торгиль тоже поклонилась.
— Держитесь подальше от валунов по обе стороны долины. Идите вдоль реки. В путь пускайтесь ночью, днем прячьтесь. Когда доберетесь до леса, ступайте на север, в обход цветочного поля. Лоси проложили там тропы. Так вы благополучно выйдете к фьорду и встретитесь с друзьями.
На Джеке была теплая куртка из куньего меха и башмаки из воловьей кожи, что не скользили по льду. Солнечный камень Олафа, предназначенный для Скакки, и склянку с медом поэзии из источника Мимира мальчик спрятал в висящий на шее мешочек. Серебряный молоточек, подарок Олафа, Торгиль несла при себе. Обоих снабдили мешками со снедью и разнообразным оружием.
Наконец королева подала знак: Болторну: тот выступил вперед, неся завернутый в ткань посох.
— Забирай, — проговорил старый тролль, протягивая посох так, словно это была ядовитая змея.
— Я подумывала, а не швырнуть ли его в пропасть, — сказала королева — Очень уж мне не хотелось его возвращать. Это посох огненного волшебника. В последний раз я видела такой, когда здесь гостил Драконий Язык; и сколько же неприятностей он мне причинил — ни словом сказать, ни пером описать! И всё же красть у гостя — недостойно. Так и быть, забирай свой посох, но остерегись! Если когда-либо вернешься сюда с этой штуковиной — убедишься на собственном опыте, вправду ли мы, тролли, умеем людям ноги откусывать… Королева усмехнулась, сверкнув изящными, но на диво убедительными клычками.
— Обещаю, что соблюду твою волю, — торжественно проговорил Джек, вновь кланяясь. И крепче сжал посох. Дерево почернело, но обуглиться — не обуглилось. Оно призвало пламя из самого сердца Ётунхейма, а само между тем проникло за пределы огня и достигло чего-то более древнего и могущественного. Едва коснувшись посоха, Джек ощутил в нём легкую вибрацию.
Джек с Торгиль попрощались с хозяевами и еще раз поблагодарили ётунов за гостеприимство и великодушие. Джек обнял Золотую Щетину — так крепко, как только смог, учитывая, сколь коротки были его руки по сравнению с массивной кабаньей шеей.
— До свидания, свинка, — вздохнул мальчик. — Хотелось бы мне взять тебя с собою, да только в Срединном мире прием тебя ждет не самый добрый.
Троллий кабан фыркнул и дружелюбно ткнулся пятачком Джеку в волосы.
Джек, Торгиль и Отважное Сердце двинулись вниз по подковообразной долине в направлении далекого леса. Еще некоторое время до них доносилась прощальная песня Форат. «Уж лучше бы она не пела, — думал Джек, прислушиваясь к звукам китовьего языка, — От этой мелодии мне так ужасно грустно делается…» Пройдя с милю, путники оглянулись. Ледяная гора выглядела вполне себе заурядно. Невозможно было разглядеть ни окон, ни башен, ни галерей, ни дверей. Словно бы ётуны затворились внутри, и все ледники и обледенелые скалы разом опустели.
* * *
— Странно же пахнет этот плащ, — заметила Торгиль. Путники укрылись в глубокой расселинке, проложенной одним из боковых притоков реки. Лежать им пришлось на песчаной отмели, покрытой толстой коркой льда. Ветер бесновался у них над головами, зато от драконицы они спрятались. Джек раздал пирожки с мясом и сидр.
Так он же из паучьего шелка. Может, это сами пауки так пахнут. В жизни не подходил к ним настолько близко, чтобы проверить, — отозвался он. Отважное Сердце жался к мальчику и поклевывал с его ладони обрезки мяса.
— Мне всё мерещится, что ткань эта липкая.
— Ты, главное, к стае мух не приближайся!
— Досада-то какая! — не унималась Торгиль. — Ну почему нам нельзя идти днем, если плащи нас укроют?
129 
