15 
До чего же я была глупа, думала Иветт, искоса поглядывая на своего спутника, развалившегося в соседнем кресле. До чего же наивна! В те дни жизнь казалась такой простой, такой беспечной! И я верила, что счастье будет длиться вечно. Идиллия продолжалась до тех пор, пока я не познакомилась с семьей Ричарда и не поняла, что его женитьба воспринята ими как досадная ошибка. Доулы никогда не принимали в свой клан чужаков, особенно женщин, способных постоять за себя.
Иветт вздохнула, меж бровей пролегла тонкая морщинка. Воспоминания, казалось, давно забытые, вдруг пробудились в ней с новой силой. Она не сказала бы, что была чересчур своевольна до приезда в Олтамахо. Не особенно интересовалась социальными вопросами, пока Джон Доул невольно не подтолкнул ее к этому. Доулы никогда не общались с бедняками округи, не участвовали ни в каких просветительских программах, не относились к поденщикам на своих плантациях, как к равным. Не открыто, конечно. То, что Джон Доул декларировал в своих публичных выступлениях, сильно отличалось от того, что он практиковал. Именно несоответствие между словом и делом и привело к открытому конфликту между ним и Иветт. И стало началом конца ее замужества. И еще смерть Андре…
Нет, сейчас Иветт не хотела думать об Андре. Постепенно боль утраты притупилась, и злонамеренная ложь, которая стала причиной трагедии, больше не ранила ее. Во всяком случае, не столь сильно. Время залечило раны, и было бы неразумно вновь бередить их. К тому же Дик вполне красноречиво доказал, что не приобрел иммунитета к прошлому, и будет забавно продемонстрировать Доулу-старшему, насколько тщетны, оказались его потуги. А способна ли я на это? – задумалась Иветт, рассеянно покусывая нижнюю губу.
На самом деле она вовсе не была мстительной, и сомнения по поводу целесообразности визита в Олтамахо вновь охватили ее. Разве можно тягаться с человеком, дни которого сочтены? Он умирает – это ли не жестокое возмездие? И хотя Иветт не сомневалась, что ей и мистеру Доулу нечего сказать друг другу, она все же должна узнать, зачем он хочет видеть ее.
На табло загорелась надпись, призывающая пристегнуть ремни и погасить сигареты. Самолет шел на посадку. Иветт потянулась и, тряхнув головой, отогнала прочь тягостные мысли. Неожиданно она встретилась взглядом с Диком, но, увы, ничего не смогла прочесть в его глазах, потому что он тут же отвернулся.
Губы Иветт тронула ироничная улыбка. Ничего нового, он вел себя так с того самого момента, как они сели в такси и отправились в аэропорт. Причем Дик откровенно демонстрировал свое равнодушие к Иветт, воздвигая между ними невидимую преграду и исключая любой контакт.
Иветт это было только на руку. Бессонная ночь измучила ее, она чувствовала себя усталой и раздраженной. Когда рассвело, она обнаружила под дверью билет на самолет. Из сделанной в соответствующей строке записи Иветт поняла, что место для нее было зарезервировано сутки назад. Из этого следовал лишь один вывод: Дик не сомневался в ее согласии! Хоть как-то утешало, что в ресторане она вела себя не так, как Дик ожидал. Пусть он добился ее согласия, но чего это стоило его самолюбию!
В аэропорту Атланты их встретил Том, брат Дика. После скованного обмена дежурными приветствиями он подхватил сумку Дика, чемодан Иветт, запихнул их в багажник «форда», после чего сел за руль, и они двинулись к конечной точке своего путешествия – в Олтамахо.
Том был весьма сдержан в проявлении чувств к Иветт, не говоря уж о Дике. Едва отъехав от аэропорта, братья так увлеклись обсуждением здоровья отца, что совсем забыли об Иветт, как бы отгородившись от нее невидимой стеной.
Прохладный прием Тома не особенно беспокоил Иветт. Да, они когда-то были друзьями, но столько воды утекло… К тому же Том и прежде в первую очередь прислушивался к брату и отцу, а кроме того, Иветт не сомневалась, что ее имя часто фигурировало в семейных разговорах и выставлялось в негативном свете.
В конце концов, Иветт надоело, что ее присутствие игнорируют, и она решила положить этому конец.
– Как поживаешь, Томми? – спросила она, заставив себя улыбнуться. – У тебя уже свой дом?
Том беспокойно покосился на старшего брата, затем покачал головой.
– Нет. Пока нет. В Олтамахо много работы.
– Но мне казалось, ты всегда мечтал жить самостоятельно, – настаивала Иветт, не обращая внимания на то, что Дик повернулся к ней и недовольно нахмурился. – Сколько тебе сейчас, Том? Двадцать пять? Двадцать шесть?
15 
