38 
Энди Нилс открыл дверь книжного магазина и застыл на пороге. Что происходит? Никто не бродит между полками. Не слышно шороха переворачиваемых страниц. Не слышно слов признаний…
А слышен только мелодичный, теплый, выразительный голос Линн Моррис, которая сидит на стуле с книгой в руках. Вокруг нее сидят женщины и молча слушают ее.
Звон дверного колокольчика заставил ее поднять глаза. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец она улыбнулась и кивнула.
— Линн, что же там было дальше? — спросила одна из женщин.
— Надеюсь, ты дочитаешь нам эту главу, Линн? — нетерпеливо спросила другая и, обернувшись, увидела Энди. — А, к нам пожаловал мистер Нилс. Присаживайся, Энди. Линн читает нам потрясающий любовный роман.
Внезапно Линн засмущалась и покраснела.
— Не знаю, Энди… Но, думаю, что я скоро освобожусь. Подожди немного. Я только дочитаю главу.
— Я с удовольствием послушаю, — сказал он, садясь на стул. — Пожалуйста, Линн, продолжай. Извините, что заставил прерваться.
Ее зеленые глаза на миг вспыхнули, но, почувствовав на себе сосредоточенно ждущие взгляды, Линн покорно опустила глаза на книгу, лежащую у нее на коленях.
«Ветер полоскал подол ее длинного платья, и каждое прикосновение нежного шелка к ногам вызывало у Эмми дрожь. Она впервые была в длинном вечернем платье, впервые танцевала с мужчиной, впервые мужчина держал ее в своих объятиях. Чарующие звуки музыки заставляли ее сердце таять…»
Это была история о запретной первой любви, и голос Линн, читающей строки романа, был полон страсти. В ее голосе слышалась откровенная мука, когда она читала о том, что героиня никогда не сможет быть со своим возлюбленным. Строки о том, что герой потерял свою любовь и никогда не сможет вернуть ее, звучали отчаянным, исступленным шепотом.
Энди видел, как глубоко она переживает все, о чем читает. Он ловил каждую эмоцию на ее лице, каждое движение. Она была одухотворена и необыкновенно прекрасна. Ее длинные тонкие пальцы переворачивали страницу за страницей, пока она наконец не дочитала главу.
В магазине повисло молчание. Послышались шумные вздохи. Линн сидела, не поднимая головы, все еще оставаясь под властью сильных чувств.
— Линн, — тихонько позвал он. — Ты в порядке?
— Не беспокойся, Энди, — тихо сказала ему одна из женщин. — Сейчас она вернется к реальности. Она слишком близко берет все к сердцу, поэтому и способна с чувством передать каждое написанное слово. Мы обожаем, когда она читает нам что-нибудь.
Наконец Линн глубоко вздохнула и подняла на него глаза.
— Ну вот я и вернулась в реальность, — сказала она, коротко рассмеявшись. — Извини, Энди, но я действительно устраиваю из этих чтений спектакль.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Тебе не мешало бы попробовать делать это на сцене.
Ее глаза испуганно округлились.
— О нет! Сцена не для меня. Я могу делать это только для друзей и соседей. И, конечно, самое главное — это книга, которую читаешь.
Он готов был поспорить, но не стал, потому что знал, что она будет возражать. При всем ее смирении в ней было немного упрямства. И еще было немного отчаяния и смелости. Об этом говорил ее вчерашний поцелуй. Воспоминание о том, как ее нежные, словно лепестки, губы коснулись его губ, до сих пор вызывало в его теле опасное возбуждение. И этот теплый, страстный голос, которым она только что читала книгу, просто сводил его с ума.
Энди подавил стон и умудрился улыбнуться.
— У меня на этот счет другое мнение, — сказал он. — По-моему, книга — не самое главное.
Среди публики началось перешептывание.
— Линн, ты можешь отлучиться, чтобы пообедать со мной? — спросил Энди и, подойдя, протянул ей руку.
Она уставилась на его руку, словно боялась прикоснуться к ней. Затем улыбнулась и подняла голову.
— Я — хозяйка этого магазина и могу делать все, что хочу, — ответила она и осторожно подала ему руку.
Откуда-то снова послышался шепот, и Энди показалось, что здесь происходит что-то еще, чего ему понять не дано.
— Натали? — обратилась Линн к помощнице.
— Никаких проблем, Линн, — ответила та с улыбкой. — Вперед. Ты ведь знаешь, что я вполне справляюсь с работой без тебя.
Держа Линн за руку, Энди повел ее из магазина. Они вышли на улицу, и он по-прежнему не выпускал ее руки. Он даже боялся пошевельнуть пальцем, чтобы не нарушить это блаженство прикосновения к ней.
38 
