32 
Было ясно, что он имел в виду под «не наделаешь глупостей». Он слышал истории о том, как Линн целовалась с Энди в центре города.
— Мне кажется, что вы очень мудрый человек, — сказал Энди. — И спасибо вам за то, что позволили мне просмотреть документы.
— Готов согласиться с тобой, Энди, если только просмотр — это все, чего ты хочешь, — ответил мистер Бисби. — Есть вещи, которые слишком хрупки.
— Абсолютно с вами согласен. Некоторые вещи требуют к себе заботливого отношения, — ответил ему Энди.
— Некоторых людей приятнее видеть, чем слышать, что они говорят, — вмешалась в разговор Линн. — Особенно если эти люди вмешиваются в чужую жизнь.
Она гордо подняла голову и окинула мужчин королевским взглядом. Энди рассмеялся. Грег по-товарищески шлепнул его по спине.
— Эта девушка умеет за себя постоять, — сказал Грег. — За нее можно не волноваться. А теперь я оставлю вас, чтобы вы могли почитать все, что известно о прошлом семьи Нилс и «Морской дали».
Линн и Энди углубились в чтение. Через час они молча обменялись документами, а еще через час наконец подняли друг на друга усталые глаза, ошеломленные прочитанным.
— Теперь я вижу, что мои предки почти ничем не отличались от горсточки теперешних Нилсов, — с кривой усмешкой на лице сказал Энди. — Моя прабабушка бросила мужа и вернулась в Южную Калифорнию, где снова вышла замуж. У моего прадеда было три жены и бесчисленное количество любовниц.
— А еще у него был очень прибыльный бизнес — кораблестроение, — сказала Линн. — Теперь понятно, откуда у тебя такой талант к реставрации старых зданий.
Энди пожал плечами. Он знал, что их семейный бизнес начался когда-то с кораблестроения. Он также знал о любовных похождениях и бесчисленных браках предков, но, вычитав об этом из дневника, чувствовал, что эти сведения приобрели более реальные формы.
— Ну а ты узнала что-то новенькое о кораблях? — спросил он.
— Совсем немного. — В ее глазах появился знакомый ему романтический блеск. — Но это бесконечно интересно.
Энди погладил пальцами подбородок.
— Не знаю… Никогда не занимался обновлением катеров. Но, возможно, в этом что-то есть, — задумчиво проговорил он.
— Мы в Мейне, Энди. Не сомневаюсь, что ты мог бы осуществить интересный проект, связанный с катерами и лодками. Это ведь так романтично, — протянула она. — Как ты думаешь? Что-то вроде возвращения семейного бизнеса к своим истокам. Это может послужить потрясающей историей для ресторана.
Он улыбнулся.
— Я подумаю об этом. После того, как закончу работу над «Морской далью».
— Не сомневаюсь, что «Морская даль» станет местным чудом. Особенно после того, что мы сегодня откопали. По-моему, история о том, как твой дед эскортировал часы из Швейцарии, вполне достойна того, чтобы войти в историю. Как ты думаешь, нам удастся напасть на след тех часов? Грег говорил, что наиболее ценные предметы и мебель были вывезены из дома.
— Эти часы находятся в моей квартире в Нью-Йорке, — медленно проговорил он, с наслаждением наблюдая, как вспыхнули ее глаза.
— О, как мне хотелось бы увидеть их! — взволнованно воскликнула она. — Ты ведь повесишь их в своем ресторане, правда?
Энди вспомнил, как однажды хотел пригласить эту милую девчушку к себе домой, но не решился, потому что его мать была дома. А его мать была мастерицей причинять людям неприятности. Она часто это делала, чтобы кому-то что-то доказать, и это ей всегда удавалось…
Глаза Линн по-прежнему были подернуты туманом. Слава богу, еще никому не удалось омрачить эту невинную способность мечтать. И Энди до боли не хотелось, чтобы кто-нибудь когда-нибудь сделал это.
— А как тебе, интересно, жилось летом в «Морской дали»? — неожиданно спросила она.
Она внимательно разглядывала фотографию его прабабушки. По всей вероятности, прабабушка вызвала фотографа, чтобы запечатлеть и увековечить комнаты и интерьеры дома.
— Чудесно. Там было прохладно, но слишком тихо, — медленно проговорил он. — Мои братья и сестры появились от браков моего отца с другими женщинами, так что я был единственным, кто приезжал сюда летом с матерью. Моя мать поклонялась этому дому и всему имуществу, находящемуся в нем. Каждый год, когда мы с ней приезжали сюда, она в первый же день обходила со мной дом, напоминая мне о моем родовом долге.
— А ты… — Линн осеклась.
— Что я? Спрашивай.
32 
