Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
30 
— Вы так считаете? Вам не следует меня хвалить ради соблюдения приличий.
— Вы замечательный живописец, вам это должно быть известно! Конечно, есть некоторые шероховатости, но вы закончили работу за один день, без предварительных набросков, что придает особое очарование полотну.
Ее улыбка показалась Рохарио ослепительной.
— Так вы поняли!
Он понял.
На мгновение Рохарио показалось, что на солнце набежала туча, потому что его взор затуманился. Но солнце продолжало ярко светить. Он как будто снова оказался посреди уличных волнений, его бросало то в одну сторону, то в другую, он был не в силах устоять на ногах и справиться с охватившими его чувствами.
Рохарио понял, что влюбился… Что он без ума от женщины из рода Грихальва, которая — несмотря на внутреннее сопротивление — согласилась стать любовницей его брата, наследника, и воспользоваться многочисленными привилегиями своего нового положения.
Он с трудом улыбнулся в ответ и замешкался в поисках слов, которые скрыли бы столь нежданно нахлынувшие чувства.
Беатрис смотрела куда-то вдаль. Потом встала, держа в руке корзину с цветами. Девушка была прелестна.
И тут они увидели всадника. Конечно, сад не совсем подходящее место для конных прогулок, особенно если учесть, что лошадь плохо слушалась и пугалась каждого куста или клумбы.
Всадник резко дернул за поводья и спешился. Поручив лошадь заботам грума, устремился к Беатрис. У него была походка человека, вполне довольного своим телом и положением, которое он занимает в мире; великолепная шапка светлых волос и жизнерадостный смех. Женщины падали к его ногам с тех самых пор, как ему исполнилось четырнадцать, — и не только потому, что он был наследником.
Элейна встала со стула.
— Кто это? — Она подняла испачканные красками пальцы, чтобы поправить волосы.
С опозданием обнаружив, что шляпа сползла на спину, принялась торопливо надевать ее.
— Это, — негромко ответил Рохарио, чувствуя, как его сердце разрывается на части, — мой брат, дон Эдоард.
Глава 64
Пальцы у нее были перепачканы, прическа растрепалась, но уже не имело смысла делать вид, что шляпа надета, а ленточки аккуратно завязаны. И что хуже всего, капли краски попали на платье, впрочем, сложный геометрический рисунок на ткани делал их невидимыми. Забыв о картине, Элейна смотрела, как дон Эдоард взял Беатрис под руку и направился по тропинке в ее сторону. Они шли не спеша, и Элейна могла спокойно рассмотреть старшего сына Великого герцога. Несмотря на то что Эдоард был чуть выше брата, он двигался с грацией человека, отдающего многие часы физическим упражнениям. В то время как Рохарио унаследовал тонкие черты своей бабушки, глядя на Эдоарда, можно было с уверенностью сказать, что он сын Тайра-Вирте, а большой нос и удлиненное лицо, обрамленное светлыми волосами, ясно говорили о том, что в его жилах течет и кровь Гхийаса. Очень интересное лицо.
"Я обязательно напишу его портрет”.
Эдоард и Беатрис скрылись за живой изгородью, потом снова появились, шагах в десяти от мольберта. Беатрис улыбалась. Эдоард смеялся. Он делал это просто великолепно.
— А вот и Элейна, — представила сестру Беатрис. Эдоард шагнул вперед, взял ее руку, склонился над ней. Он не сделал попытки поцеловать руку, хотя Элейна почувствовала, как он чуть сжал ее пальцы.
— Элейна, рад с вами познакомиться. Ваша милая сестра сказала мне, что вы художница. Меня это не должно удивлять, поскольку вы из рода Грихальва. Но я не знал, что женщины занимаются живописью. Нет, я, конечно, слышал, что они делают эскизы и зарисовки — как, например, наши придворные дамы, — чтобы скоротать время.
— Да, — сказала она и осторожно высвободила пальцы, — я тут рисовала.
Эдоард обошел мольберт, чтобы посмотреть на работу Элеины.
— О, замечательно! Очень красиво! А вот и ваша сестра. Как раз на месте. А кто эта очаровательная дама? Не каждый день три прекрасные женщины посещают меня в моем убежище! Мара? Добро пожаловать, поверьте, я вам очень рад. — Он поцеловал дуэнье руку.
Мара покраснела и с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть.
— Рохарио, эйха! Ты должен посмотреть охотничьего пса, которого я купил. Ну, милая, — он обернулся к Элейне и взял ее за руку с видом хозяина, — пора завтракать. Мне сказали, что для нас сегодня приготовили перепелов под каким-то соусом. Вы же знаете, у поваров немало всяких приправ и самых разных блюд, названия которых я никогда не смогу произнести, поскольку все наши повара из Гхийаса. И хотя дорогая, безвременно покинувшая нас матушка пыталась научить меня всем этим словам, мне так и не удалось преуспеть в этом. Она была просто в отчаянии. “Эдоард, — говорила она, — ты умеешь разговаривать только на языке гончих, впрочем, надо заметить, это у тебя получается хорошо”.
30 
