Особенно,... 
81 
И слишком поздно.
* * *
Сааведра, вызванная во двор, с изумлением и страхом уставилась на незваного гостя.
— Что ты здесь делаешь?
Алехандро растерянно заморгал. Только что он беспрепятственно вошел через массивные ворота из кованого железа под оштукатуренной глиной кирпичной аркой. Одна узорчатая створка — половина листа аканта — так и осталась отворенной, словно он подумывал о бегстве. Близился вечер; по обе стороны от Алехандро свежеющий ветерок играл пламенем факелов. На лице наследника герцога, на его драгоценностях резвились свет и тени.
Сааведра тотчас мысленно дала себе подзатыльник — думай что говоришь. Пресвятая Матерь…
— Я хотела спросить, зачем ты пришел? — Она изо всех сил старалась не выдать волнение. — То есть я имею в виду… — Голос предательски дрожал. Она разозлилась на себя и сказала напрямик:
— Я тебя не ждала.
— Я сам себя не ждал. — Он пристыженно ухмыльнулся, теребя роскошный кружевной воротник рубашки. — То есть не собирался сюда приходить. Просто.., пришел.
Сааведра кожей чувствовала взгляд молчаливого родственника, стоявшего за ее спиной. Он был вежлив — не вмешивался. Но и не уходил. Гости не баловали Палассо Грихальва вечерними визитами.
А сыновья герцогов не бывали здесь со времен нерро лингвы. Ни разу.
И вот это случилось…
"Да, вежливость. Я должна быть вежливой. Есть правила, специальный протокол, от меня почти ничего не зависит”.
— Не желаете освежиться? Не угодно ли пройти в солярий? Он отказался. Запоздало стащил с пышной черной шевелюры синюю бархатную шляпу с пером.
— Я думал.., ты не откажешься со мной прогуляться.
— Прогуляться? С тобой? Сейчас?
«Вот это сюрприз. Матра Дольча, да какая блоха тебя укусила? Ты хоть представляешь себе, о чем просишь?»
Снова разозлившись на себя, Сааведра сказала с вымученной улыбкой:
— Вообще-то я собиралась лечь в постель… — И осеклась. “С ума сошла! Говорить о постели с мужчиной… С ним!"
— Кабесса бизила, — пробормотала она. Алехандро услышал и улыбнулся.
— И я. Рад видеть, что ты смущена не меньше меня. Это он-то смущен? Она едва не прыснула. Алехандро никогда не смущается.
— Так в чем же дело? — И тут она ляпнула:
— Опять сложности с женщиной?
Он покраснел. “Милая Матерь, когда же я возьмусь за ум?"
— Эйха, не обижайся. Граццо.
— Да что ты, какие обиды, — сказал он, не поднимая глаз. — Да, дело в женщине, но это вовсе не то, о чем ты подумала. Может, я и впрямь зря пришел… Может, я просто дурак. Мы ведь договаривались, что ты будешь меня писать, а не выслушивать нытье…
Алехандро снова залился краской, смял бархатную шляпу в сильных руках. Запустил пальцы в нечесаные волосы.
«Надо было остаться в таверне. Пресвятая Матерь, ну почему все идет не так?»
Он криво улыбнулся.
— Твоя овчарка не будет против, если я все объясню тебе с глазу на глаз? А то перед двумя Грихальва сразу мне не по себе.
— Овчарка? — растерянно переспросила она и резко повернулась. — Бенедисо, не волнуйся. Кто-кто, а дон Алехандро не сделает мне ничего плохого.
Губы Бенедисо тронула улыбка.
— Пожалуй, — пробормотал он и скрылся в доме. Сааведра повернулась к герцогу.
— Ну вот. Ушел. Больше некого стесняться. Доволен? Алехандро тяжело вздохнул.
— Это зависит…
— От чего?
— От тебя. Или от меня. Но я больше не могу ждать. И так слишком долго…
— Что — слишком долго? — Ее выдержка трещала по швам. — Слишком долго молчал о том, что тебе не нравится моя работа? “О Матра, это здесь ни при чем. Что я несу?” Она судорожно сглотнула и понесла дальше:
— Не хочешь, чтобы я тебя писала? А ведь портрет почти готов. Он изумленно смотрел на нее.
— Эйха! Нет! Ты работаешь превосходно! Великолепный художник. Такого красавчика сделала из кривозубой кабессы бизилы. — В улыбке блеснул знаменитый зуб и сразу спрятался под иронично-самоуничижительной маской. — Нет, твоя работа тут ни при чем, если не считать того, что оригинал портрета хочет попросить об одной услуге.
Успокоенная, обезоруженная, Сааведра улыбнулась.
— Ты же знаешь, я для тебя все что угодно сделаю. В оленьих глазах вспыхнул огонь.
— Номмо Матра эй Фильхо! — выпалил Алехандро. — Я верил, что ты это скажешь.
Он подался вперед, чтобы обнять ее, прижать к себе, поцеловать алый шелк ее губ.
81 
