92 
— Иммунитет против обвинений в умышленных убийствах? Это же нереально.
— Конечно, совсем отмазаться тебе вряд ли удастся. Но и тут можно договориться: чтобы приговор был мягкий или чтобы на поруки отпустили надолго. Может, даже включим тебя в программу Защиты свидетелей.
Как жалко, что на ней темные очки. Сейчас можно было бы по глазам прочесть, что она обо всем этом думает.
— Ну и мечтатель же ты!
— Да ладно, все же логично. Такое дело, такой громкий процесс — да прокуратура ради такого на любую сделку пойдет.
— Не убедил.
— Хорошо. А сама-то ты что намерена делать? Кинуться в логово Вернонов и всех перестрелять к чертовой матери?
— Типа того.
— А что потом?
— Брошу это занятие, выйду на пенсию.
— Хорошенькая перспектива. Просидишь остаток жизни на пляже; каждую секунду будешь озираться, ждать нападения из-за угла — на то, чтобы радоваться жизни, ни секунды не останется.
Лили нахмурилась:
— Все у меня будет нормально. Не стоит переживать.
— А что, если я не могу не переживать? — Эта фраза прозвучала как важное признание.
Оба замолчали. Было слышно только, как горячий воздух со свистом врывается в автомобиль через открытые окна. Наконец паузу оборвала Лили:
— Может, тебе станет полегче, если ты мне поможешь?
— Я именно это и пытаюсь сделать.
— Я имею в виду справиться с Вернонами.
— Тебе нужно прикрытие?
— Да нет. Надо, чтобы кто-то их отвлек.
— И этот «кто-то» буду я.
— Если захочешь.
— Если я кого-нибудь из них убью, буду считаться твоим соучастником.
— Кто знает, может, я и не стану их убивать. Тебя-то я не убила. Пока.
У Джо перед глазами тут же всплыла картинка: вот он стоит на коленях со связанными руками и смотрит на Лили снизу вверх. "Она ведь вполне могла меня пристрелить. Или полоснуть ножом по горлу. А она вместо этого вырубила Дэлберта и Муки и помогла мне уйти.
А кто подослал ко мне этих двоих? Сволочные братья Верноны".
— Я согласен. Устроим ловушку — я буду приманкой.
Лицо Лили просветлело, но пистолет она так и не отвела.
— А там посмотрим. Может, решишься поехать в Чикаго, сыграть по моим правилам.
— Я бы на твоем месте на это не рассчитывала. Удастся убрать Вернонов — и с играми будет покончено.
Глава 58
Хай Вернон маялся у себя в кабинете. Он сидел за столом, листал каталог инструментов для работы в саду, которыми он и не собирался пользоваться, и думал о Максе. Ноги он закинул на стол, а шляпу сдвинул на лоб, чтобы заслониться от яркого солнечного света, бившего прямо в окна.
Хай поднял голову и увидел в дверях брата, уже без шляпы. Норм хмурился, и его брови выглядели как две сросшиеся дуги — загибающиеся книзу усы были точно зеркальное отражение этих дуг. Казалось, на физиономии брата кто-то изобразил две идеальные параболы.
— Ну что, от клоунов этих никаких новостей? Пора бы уже.
— Не кипятись, Норм. Может, там какие-то сложности возникли.
— Надо же было отправить на дело таких недоумков. Да они уже спеклись давно, точно. Этот Райли их с кашей съел.
Хай опустил ноги на пол.
— Да, но они, по идее, должны были выиграть за счет внезапности.
— Чушь собачья. Внезапность может что-то дать только в первую пару секунд. Тут решимость нужна, а с этим у наших друзей явно голяк.
На столе у Хая зазвонил телефон.
— Вот видишь, это, наверное, они.
Хай взял трубку.
— Надо было все делать самим! — пробурчал себе под нос Норм.
— Алло?
— Э-э, здрасти, это мистер Вернон? — пробасил кто-то на другом конце провода. Голос напоминал отдаленные раскаты грома.
— Это Хай Вернон. Кто говорит?
— Муки. Друг Дэлберта, помните?
— А, мистер Муки. А мы вот как раз гадаем, куда вы запропастились.
— Мы в больнице. Тут копы кругом.
— Что?! — рявкнул Хай. — Копы кругом, а ты мне звонишь?
— Сейчас-то их рядом нет. Они все Дэлбертом занимаются. Он ранен.
— Правда?
— Ага. В руку. Жить будет.
— Это Райли его подстрелил?
— Не, этого мы связали и собрались было ехать к вам. Но тут вдруг эта баба ворвалась, шмальнула в Дэлберта, а мне по голове заехала.
— Баба, говоришь. — Хай глянул на Норма. Тот уже просто побагровел.
— Все пошло наперекосяк, — проговорил Муки. — Вы уж простите нас, мистер Вернон. Я даже не знаю...
— Да ладно, сынок, не трясись. Глядишь, все еще выправится. По поводу той женщины — ты ее знаешь?
— Первый раз видел. Та еще штучка, кстати. Как пальнет Дэлберту в руку — тот даже пистолет ваш выронил.
92 
