93 
— Врешь! — Пальцы сжались еще сильнее. Новые синяки? Добро пожаловать!
— Я никогда тебе не врал.
— И не говорил правду. — Это прозвучало почти укоризненно.
— Зачем нужна правда? Эта дама способна разбить сердце на кусочки...
— Я хочу знать все, касающееся твоей знакомой.
— Почему вдруг? Глаз на нее положил, да? — Ехидство прокладывает дорогу наружу. Медленно и упрямо.
— Не твое дело! — О, да мы злимся? Чудненько!
— А вот и мое! Что тебе нужно от моей подружки?
— Ах, она — твоя ПОДРУЖКА? Признался, наконец!
— Я и не скрывал. — Застенчиво хлопаю ресницами. И чем он только слушает? Или не слышит ничего, кроме собственного бешеного пульса?
— Ты постоянно играешь словами! — Отчаяние и растерянность. Хватка пальцев слабеет.
Ну да, играю. А что еще делать с этими странными штуками, не имеющими ни цвета, ни вкуса, ни веса? Использовать для убийства? Грубо. И — глупо. Играть — куда интереснее! Помнится, меня обвиняли в притворстве? Что ж, настал момент показать себя во всем блеске!
Я плюхнулся седалищем на дощатый пол и обхватил ноги Борга. Как дерево — если бы намеревался на него влезть. Великан приоткрыл было рот, но я не позволил продолжить нотации, визгливо заголосив:
— Не бейте, дяденька! Нет моей вины ни в чем!
Борг окаменел, а меня начал разбирать смех. Да еще какой — форменная истерика: из глаз даже брызнули слезы.
— Я в лес пошел по грибы, по ягоды... О дурном и не помышлял... А вы, дяденька, сразу с кулаками! Как сам поперек себя шире, так, значит, слабеньких обижать можно?!
Я нес такую чушь, что и самому было стыдно. Но только — самую малость.
Рыжий пришел в себя и попытался высвободиться из моих объятий. Куда там! Я держался так крепко, как только мог, хотя это было довольно трудно, потому что меня трясло от смеха, все больше походившего на рыдания. Несмотря на повышенные тона разговора, Борг почему-то не решался применить грубую силу и вынужден был терпеть надрывные вопли и сморкания в свои же штанины (хотя я на его месте не был бы снисходителен к подобной выходке). В самый разгар веселья мою «жалобную песнь» прервал Дэриен:
— Что здесь происходит?
Я осекся на полуслове, поворачиваясь в сторону подошедшего принца, и рыжий не преминул воспользоваться этой заминкой, скидывая-таки меня со своих ног.
— Вы же знаете, ваше высочество, этот парень вечно паясничает...
— А мне показалось, что он плачет.
Принц склонился надо мной, со второй попытки нащупывая пальцами мою мокрую щеку.
...Дверной проем. Узкий. Темный. Но из него веет теплом...
— Это ведь слезы? Или пошел дождь?
Борг продемонстрировал мне увесистый кулак, и я ринулся успокаивать его подопечного:
— ваш телохранитель совершенно прав: я всего лишь пошутил.
— Неужели? Ай! — Дэриен встряхнул рукой. Той самой, на которую попали мои слезы. — Колется...
Я почувствовал, что цепенею. От напряжения. Безобиднейшая ситуация, если бы не одно «но»... «Колется»? Только не паниковать! Может быть, все гораздо проще, чем кажется... Правда, я и сам в это не верю...
— Наверное, вам показалось, — осторожно пытаюсь увести мысли принца в сторону. — Иногда пальцы немеют и начинается этакое... покалывание...
— Немеют? Какая чушь! — Он поднес руку к лицу.
Только этого еще не хватало! Я метнулся вперед, сбивая принца на пол. Дэриен повалился спиной назад, судорожно взмахивая руками в бесполезной попытке устоять на ногах
— Ты с ума сошел?! — Кажется, это крикнули оба: и принц и Борг.
Не сошел. К счастью... Моя ладонь сжала влажные пальцы Дэриена. Соприкосновение. Мимолетное. Но я снова чувствую ЭТО...
...Темнота, мягкая и ласковая. Ночь. Южная. Тяжелая, но эта тяжесть так приятно обволакивает плечи... Где-то там — я почти уверен — костер, готовый подарить тепло любому, кто высечет несколько искр под сложенные шалашиком поленья... Обещание покоя. Дружеские объятия... Почему же я медлю? Почему топчусь перед этой дверью? Всего один шаг...
Я лечу вдоль террасы. Недолго. Приземление знакомит меня с ограждением ближе, чем хотелось бы: три или четыре столбика пробежались по спине. Левая рука весьма неудачно стукается об пол, потому что я слишком растерян, чтобы сгруппироваться. Предплечье начинает ныть. Только не снова! Я дотрагиваюсь пальцами правой руки до очага боли. Кажется, на сей раз ничего страшного...
Угрюмый утес в лице Борга нависает надо мной:
93 
