Особенно,... 
42 
А сеньор Бэйр вдруг вскочил на ноги и захохотал:
— Какие извинения, сеньора? Это было так здорово! И позвольте с вами расплатиться: ведь победителю положен поцелуй!
Хозяин велел подать еще вина и предложил тост за сеньору-воина. Вот только взгляд его мне не понравился. Он как будто делал мне переоценку.
Я взглянула на пажа:
— Ну что, Мэтт, будешь со мной «танцевать»?
Он опять залился краской:
— Я ведь и не отказывался.
— Ну, смотри. Учитель я строгий. Поблажек не будет.
Утром сеньоры уехали к герцогу. Я начала заниматься с Мэттом. Решила обучить его для начала хотя бы нескольким приемам, которые помогут ему выдержать испытания. Сначала юноша смущался и краснел, особенно, когда ему приходилось прикасаться ко мне. Но постепенно все это прошло, и я любовалась гибкими, уверенными движениями своего ученика. Способность к схваткам, казалось, была заложена в нем самой природой.
А когда вернулись сеньоры и оценили результат моих трудов, их удивлению не было предела.
Благодаря занятиям с Мэттом я и сама начала восстанавливать свою боевую форму. Я бегала, прыгала, кувыркалась. Если бы это видел Шиал, он перестал бы спать, мечтая заполучить такого акробата.
А вот мой подопечный умудрился на одной из тренировок вывихнуть колено. Я вправила вывих, перетянула сустав, но теперь парню надо было дать отдохнуть. Так что сегодня у нас с Мэттом был выходной. Мы сидели на скамье около дома и болтали о всякой всячине. С юношей я чувствовала себя очень свободно.
Вскоре подошел Лайс с друзьями. Я усмехнулась: кажется, друзья сеньора окончательно переселились к нему в имение. Может, он был и не очень этим доволен, а вот я была рада. При посторонних наши отношения так и останутся чисто дружескими. Настроение было прекрасным, но вот слова сеньоров несколько его испортили.
Оказывается, их сумасбродный господин срочно возжелал посмотреть на свое войско в полном составе и при полном параде: в доспехах и шлемах. Для чего ему это понадобилось, никто не понял, но отправляться нужно срочно.
— И ты, Мэтт, должен сопровождать меня, — сказал Лайс.
Я посмотрела на сеньора:
— Это невозможно. Несколько дней ему требуется полный покой. Взгляните на его ногу. Как он сядет на лошадь?
— Сеньора, приказы герцога не обсуждаются. Хоть ползком, но он должен быть там.
— Да он что у вас, самодур?!! Могут же люди болеть.
— Люди — да. Но не воины.
Я растерянно смотрела на Мэтта: нельзя ему сейчас напрягать сустав. Иначе на всю жизнь могут остаться последствия.
И тут в голове начала формироваться интересная мысль.
— Посмотрите на нас, сеньоры. Мы ведь с Мэттом похожи. Рост примерно один, телосложение тоже.
— И что из этого?
— Вы ведь сами сказали, что лица будут закрыты шлемами. Так давайте заменим Мэтта мной. Никто ничего не узнает.
Я уламывала сеньоров и так, и этак. Еще бы — такое приключение. Мне здесь давно уже скучно. Удерживают только чувства к сеньору Лайсу, хоть и запретные, но приятные. А то давно бы сбежала.
Но Лайс уперся:
— А вдруг герцог потребует снять шлем? Что тогда? Буду утверждать, что небеса явили чудо, и Мэтт превратился в женщину?
Я поникла: не возьмет. Но неожиданно вмешался Бэйр:
— Ну, если ты боишься, Лайс, бери моего пажа, а сеньора поедет со мной.
Тот вспыхнул:
— Ну, уж нет. Если поедет, то только рядом. Ладно, пусть отправляется вместо Мэтта.
Бэйр незаметно подмигнул мне, и я радостно убежала примерять воинское снаряжение. Мэтт отправился помогать. Его доспехи представляли собой толстую кожаную куртку, сплошь покрытую металлическими бляхами. Весила она прилично, так что придется походить в ней, чтобы привыкнуть. Металлическая полумаска закрывала лицо.
Вернувшись, я вызвала полное восхищение у окружающих:
— Ну, вылитый Мэтт.
Потом сеньор Лайс пригласил меня пройти с ним.
Стены комнаты, в которую мы вошли, были украшены коврами. А на коврах висело оружие. Чего здесь только не было. Клинки в богатых ножнах, обильно украшенных драгоценными камнями, по лезвиям других вились древние надписи, рукояти третьих были покрыты искусной чеканкой. У меня разбежались глаза.
— Выбирайте, сеньора. На смотр приезжают с оружием. А Мэтт свой меч никому не отдаст — это позор для воина.
Я, как зачарованная, ходила среди этого богатства. Вскоре взгляд остановился на необычном клинке: то ли короткий меч, то ли длинный нож. Я осторожно провела рукой по ножнам из старой кожи с серебряной отделкой. Затем сняла оружие со стены и вытащила из ножен. Как зачарованная осмотрела лезвие. Оно было таким блестящим, что в него можно было глядеть, как в зеркало. Мне казалось, что от рукояти исходит тепло.
42 
