176 
– Я принимаю тебя за своего друга, – ответил король.
– И меня, посла, вы держите взаперти! Сир, вы попираете принципы международного права!
Генрих рассмеялся. Шико, прежде всего человек весьма остроумный, не мог не посмеяться вместе с ним.
– Ты и впрямь сумасшедший! Какого дьявола ты хотел удрать отсюда? Разве с тобой плохо обходятся?
– Слишком хорошо, тысяча чертей! Я чувствую себя словно гусь, которого откармливают в птичнике. Все в один голос твердят: миленький Шико, миленький Шико, как он прелестен! Но мне подрезают крылья, передо мной запирают двери.
– Шико, сын мой, – сказал Генрих, качая головой, – успокойся, ты недостаточно жирен для моего стола!
– Эге-ге! Я вижу, сир, вы очень уж веселы нынче, – молвил Шико, приподымаясь, – какие вы получили вести?
– Сейчас скажу; ведь я еду на охоту, а когда мне предстоит охотиться, я всегда очень весел. Ну, вставай, вставай, куманек!
– Как, сир, вы берете меня с собой?
– Ты будешь моим летописцем, Шико!
– Я буду вести счет выстрелам?
– Вот именно!
Шико покачал головой.
– Ну вот! Что на тебя нашло? – спросил король.
– А то, что такая веселость всегда внушает мне опасения.
– Полно!
– Да, это как солнце: когда оно…
– То, стало быть…
– Стало быть, дождь, гром и молния не за горами.
С улыбкой поглаживая бороду, Генрих ответил:
– Если будет гроза, Шико, – плащ у меня широкий, я тебя укрою.
С этими словами он направился в прихожую, а Шико начал одеваться, что-то бормоча себе под нос.
– Подать мне коня! – вскричал король. – И сказать мосье де Морнэ, что я готов!
– Вот оно что! Мосье де Морнэ – обер-егермейстер этой охоты? – спросил Шико.
– Мосье де Морнэ у нас – все, Шико, – объяснил Генрих. – Король Наваррский так беден, что дробить придворные должности ему не по карману. У меня один человек за все про все!
– Да, но человек стоящий, – со вздохом ответил Шико.
Глава 22
О том, как в Наварре охотились на волков
Бросив беглый взгляд на приготовления к отъезду, Шико вполголоса сказал себе, что охота короля Генриха Наваррского отнюдь не отличается той пышностью, какою славились охоты короля Генриха Французского.
Вся свита его величества состояла из каких-нибудь двенадцати-пятнадцати придворных, среди которых Шико увидел виконта де Тюренна, предмет супружеских препирательств.
К тому же, так как все эти господа были богаты только по видимости, так как им не хватало средств не только на бесполезные, но подчас и на необходимые расходы, почти все они явились не в охотничьих костюмах того времени, а в шлемах и латах, что побудило Шико спросить, не обзавелись ли гасконские волки в своих лесах мушкетами и артиллерией.
Генрих услыхал этот вопрос, хотя и не обращенный прямо к нему; подойдя к Шико, он коснулся его плеча и сказал:
– Нет, сынок, гасконские волки не обзавелись ни артиллерией, ни мушкетами; но это опасные звери, у них острые зубы и когти, и они завлекают охотников в такие дебри, где легко разодрать одежду о колючки; но можно разодрать шелковый или бархатный камзол и даже суконную или кожаную безрукавку, латы же всегда останутся целехоньки.
– Это, конечно, объяснение, – проворчал Шико, – но не очень убедительное.
– Что поделаешь! – сказал Генрих. – Другого у меня нет.
– Стало быть, я должен им удовлетвориться?
– Это самое лучшее, что ты можешь сделать, сынок.
– Пусть так!
– В этом «пусть так» звучит скрытое порицание, – заметил, смеясь, Генрих, – ты сердишься на меня за то, что я тебя растормошил, чтобы взять с собой на охоту?
– Правду сказать – да.
– И ты отпускаешь остроты?
– Разве это запрещено?
– Нет, нет, дружище, в Гаскони острословие – ходячая монета.
– Понимаете, сир, я ведь не охотник, – ответил Шико, – нужно же мне, отпетому лентяю, который век слоняется без дела, чем-нибудь заняться; а вы тем временем усы облизываете, учуяв запах несчастных волков, которых все вы, сколько вас тут есть, двенадцать или пятнадцать, дружно затравите!
– Так, так, – воскликнул король, снова расхохотавшись после этого язвительного выпада, – сперва ты высмеял нашу одежду, а теперь – нашу малочисленность. Потешайся, потешайся, любезный друг Шико!
– О! Сир!
– Согласись, однако, сын мой, что ты недостаточно снисходителен. Беарн не так обширен, как Франция; там короля всегда сопровождают двести ловчих, а у меня их, как видишь, всего-навсего двенадцать.
176 
