37 
Путь на запад тянулся долго, и все время сидевший рядом с Лией Джастин вел с ней беседу, расспрашивал ее, и с каждым днем чувство вины в ее душе усиливалось. Риган и Николь были добры с ней, хота она и была родом с болот. Но они знали о ней все. Она же продолжала держать Джастина в неведении, лжет ему, а ведь он был так добр с ней. Знай Джастин, кто она такая и откуда родом, вероятно, и он бы обходился с ней так же, как Уэсли.
Прошла неделя, горе Кимберли не проходило. Лиа стала носить ей еду в фургон, где Ким обнимала ее и плакала.
— Не надо, — как-то вечером заявил Джастин и взял Лию за руку, когда она накладывала на тарелку еду для Ким. Он повернулся к Уэсу:
— А не пора ли ей прекратить вести себя как принцесса? Лиа ей не служанка.
— Ким все еще горюет по брату, — упрямо заявил Уэс.
— Тогда ты и прислуживай ей, а Лиа не будет'.
Он выхватил из рук Лии тарелку и сунул ее в руки Уэсу. Они ели молча. Ким вылезла из фургона и села, прислонившись спиной к дереву, пока Уэс стоял над ней.
Не скрывая отвращения, Джастин выплеснул остатки кофе в огонь.
— Всем нам нужно отдохнуть. В нескольких милях отсюда есть водопад. Может быть, мы с Лией могли бы завтра съездить туда. — Он улыбнулся ей, глядя поверх языков пламени. — Может быть, помоемся. Лиа опустила глаза на чашку и прошептала:
— Мне действительно нужно помыться.
Еще не совсем рассвело, когда Джастин подошел к Лие и предложил поторапливаться.
— А завтрак? — спросила она, собирая в узел грязную одежду.
— Пусть сегодня герцогиня сама за собой поухаживает.
Лиа подавила улыбку:
— Я готова.
— Лиа, — позвала Ким и бросилась к ним. В свете раннего утра она казалась очень красивой. Ким протянула Лие два платья и нижнее белье:
— Ты постираешь?
Похоже, сегодня на мне все хозяйственные дела, пока вы будете там развлекаться.
Ты окажешь мне такую мелкую услугу?
— Конечно, — ответила Лиа, но Джастин схватил одежду и заговорил:
— Вы и сами можете постирать свою одежду.
Лиа взяла из его рук одежду Ким:
— Конечно, я постираю.
— Поехали, — разозлившись, объявил Джастин и за руку повел Лию к своей лошади. — Ну почему вы позволяете ей так использовать вас? Вы же стоите пятидесяти таких, как она.
Он вскочил в седло и помог ей устроиться за своей спиной.
— Нет, не стою, — прошептала Лиа, но вряд ли Джастин ее услышал.
Более часа они ехали к северу, удаляясь от изредка возникавших в поле домов, от фургонов, направлявшихся на запад. Прошел еще один час. Джастин спрыгнул с лошади и протянул руки к Лие. Он взял ее за талию, медленно опустил на землю и нежно поцеловал. Лиа не ощутила головокружения, но поцелуй был ей приятен. Когда он опустил Лию на землю, она отвела глаза.
Нахмурившись, он смотрел на нее с недоумением.
— Лиа, кто вас обидел? — спросил он ласково. — Я еще не встречал такую красавицу, как вы, которая всегда сидела бы с опущенной головой и считала бы себя рабыней другой женщины.
— Вы не все знаете про меня, — ответила она, отступив от Джастина, но держалась горделиво. — И я ничья не рабыня.
— Тогда почему вы так боитесь Уэса?
— Боюсь? — Она смешалась. — Я не боюсь его, и вообще никого не боюсь. — Ее голос упал до шепота. — Но между Уэсом и мной есть нечто, чего вы не знаете. Пожалуй, я примусь за стирку, — сердито бросила она.
— Забудьте про стирку, — яростно крикнул Джастин и выхватил из ее рук грязную одежду. — Что такого есть между вами и Стэнфордом?
— Не то, о чем вы думаете, — бросила она. В глазах ее светился гнев. — Уэсли Стэнфорд ненавидит меня так же, как я ненавижу его и всех ему подобных, которые тратят деньги на дорогую одежду и лошадей. Их не беспокоило то, что моя семья голодала. Одна лошадь Уэсли стоила больше тех денег, на которые вдевятером мы жили больше года.
Она отвернулась, полагая, что вызвала у него отвращение. Теперь, узнав о том, кто она такая, он станет ее презирать. Но она не позволит, чтобы он заметил, насколько эта перемена оскорбит ее.
— Вы, с вашими замечательными манерами, с вашим прекрасным обхождением! — воскликнула она. — Вы, все мужчины, одинаковы. По-вашему, раз мы бедны, вы можете добиваться от нас всего, что угодно. Но я вам скажу, что в нашей семье, Симмонс, всего лишь одна блудница.
— Так вот что вы думаете обо мне! — Джастин потерял дар речи. — Вы думаете, будто я считаю вас…
— Так и скажите! — закричала она. — Поверьте, я это слово не раз слышала от таких, как вы, мужчин и женщин. Красивое платье, а в душе грязь.
37 
