.
Очередная сказка о Золушке 
96 
- Особенных претензий не имею
- Я к этому сиятельному дому,
- Но так случилось, что почти всю жизнь
- Я прожила под знаменитой кровлей
- Фонтанного дворца… Я нищей
- В него вошла и нищей выхожу…
5 марта 1953 года умер Сталин. Во ознаменование этого события Анна Андреевна впервые за много лет переступила порог Ленинградского отделения Союза писателей. Собрание было, конечно, траурным: собратья Ахматовой по перу в скупых слезах прощались с родным и любимым «отцом народов». Видеть эти слезы ей было и тошно, и стыдно, но она все-таки высидела до конца церемонии, уж она-то знала, что наступает новая эпоха, им, слепцам, пока не видимая.
Николай Николаевич Пунин до этой эпохи не дожил: умер в воркутинском лагере. И как и следовало ожидать – в августе.
Ирина Пунина – Анне Ахматовой
Из Киева (Ирпень) в Комарово.
22 августа 1963 г.
«Сегодня мы ездили с Аней в Киев, немножко прошли по городу, по бульвару и по Крещатику. Было очень жарко, мы скоро устали и поехали в свое пристанище обедать. На обратном пути в электричке я рассказывала Ане, как ровно десять лет назад в этот день мы с тобой ездили в электричке навестить полковника… и о тех тяжелых днях, которые последовали потом. Как непоправимо быстро пролетело с тех пор десять лет и как медленно ползло время до 53-го года. Мы стараемся тихо, полулежа дожить августовские дни».
Это бесхитростное и вроде бы обыкновенное письмо свидетельство драгоценное. Оно точнее и достовернее, нежели суждения наблюдателей со стороны, объясняет, почему Анна Андреевна до конца жизни относилась к Ирине Николаевне как к своей приемной дочери, хотя это и возмущало ее родного сына. Они вместе пробедовали пять долгих лет после того, как в 1949-м арестовали сначала (26 августа!) Николая Николаевича, а затем (в ноябре) и Льва Гумилева. После смерти Сталина появилась надежда, но Анна Андреевна суеверно боялась августа… И, видимо, заразила этим суеверным ужасом Ирину. Защищаясь от страха, они и поехали на электричке на дачу к младшему брату Николая Николаевича – полковнику Льву Пунину.
Было это 22 августа 1953 года… А осенью стало известно, что 21 августа, т. е. за день до этой поездки, в лагере под Воркутой Николай Николаевич Пунин скончался. Впоследствии и Ахматова, и Ирина Николаевна считали, что внезапное, ничем как будто не мотивированное желание повидать Л. Н. Пунина возникло не просто так, что был какой-то сигнал, который колдунья Акума, так в семье Пуниных называли Анну Ахматову, почуяла.
Все подтверждалось: август был месяцем беды, апрель – месяцем счастья.
15 апреля 1956 года, в день рождения Николая Гумилева, после восьми лет каторги вернется ее сын.
Анна Ахматова. 1958 г.
1954
«8 марта. У Всеволода Иванова (блины). Встретил там Анну Ахматову впервые после ее катастрофы. Седая, спокойная женщина, очень полная, очень простая. Нисколько не похожая на ту стилизованную, робкую и в то же время надменную, с начесанной челкой, худощавую поэтессу, которую подвел ко мне Гумилев в 1912 г. – сорок два года назад. О своей катастрофе[48] говорит спокойно, с юмором: «Я была в великой славе, испытала величайшее бесславие – и убедилась, что, в сущности, это одно и то же».
О ДЕСЯТЫХ ГОДАХ
- Ты – победительница жизни
- И я – товарищ вольный твой.
- И никакого розового детства…
- Веснушечек и мишек, и игрушек,
- И добрых тёть, и страшных дядь, и даже
- Приятелей средь камешков речных.
- Себе самой я с самого начала
- То чьим-то сном казалась или бредом,
- Иль отраженьем в зеркале чужом,
- Без имени, без плоти, без причины.
- Уже я знала список преступлений, —
- Которые должна я совершить.
- И вот я, лунатически ступая,
- Вступила в жизнь и испугала жизнь.
- Она передо мною стлалась лугом,
- Где некогда гуляла Прозерпина.
- Передо мной, безродной, неумелой,
- Открылись неожиданные двери,
- И выходили люди и кричали:
- «Она пришла, она пришла сама!»
- А я на них глядела с изумленьем
- И думала: «Они с ума сошли!»
- И чем сильней они меня хвалили,
- Чем мной сильнее люди восхищались,
- Тем мне страшнее было в мире жить,
- И тем сильней хотелось пробудиться.
- И знала я, что заплачу сторицей
- В тюрьме, в могиле, в сумасшедшем доме,
- Везде, где просыпаться надлежит
- Таким, как я, – но длилась пытка счастьем.
96 
