40 
– Мы никогда не переедем отсюда?
– Никогда. Ребенок не позволит. Он привяжется к этому парку и никуда не захочет переезжать. Хочешь совершить тур по квартире?
Квартира была огромная, с множеством комнат, и из каждой открывался потрясающий вид на Центральный парк. Все комнаты были забиты вещами Джеймса: лыжами, сноубордами, лыжными костюмами, ботинками и прочим снаряжением для спортивного отдыха в горах.
– А вот и твоя комната, – весело проговорил Джеймс, открывая дверь в кухню, оснащенную самой современной техникой.
– Ты всегда будешь голодным, – с иронией отозвалась она, – если ожидаешь, что я буду готовить. Хотя… ладно. Покажи, как это все работает.
Джеймс нажал кнопку на чайнике.
– Но там, конечно, должна быть вода, – добавил он.
Они были очень счастливы, и даже кипячение воды в чайнике доставляло им радость.
Это был один из самых светлых дней в жизни Лейлы.
Все ее вещи уже были доставлены. Оставалось только убрать в шкаф одежду, обувь и сумки.
Лейла чувствовала, что она обрела дом. И самым лучшим подарком для Джеймса было то, что следующей ночью она тоже не плакала.
Утром они конечно же проспали.
На телефон Джеймса пришло сообщение от Ману. Довольно раздраженно она напоминала, что он уже на полчаса опаздывает на встречу.
– Мне нужно идти, – вздохнул он.
– Куда?
– Пару дней у меня будут деловые переговоры в «Чатсфилде», – объяснил Джеймс. – Я позвонил Мьюриел и попросил ее прийти завтра, так что сегодня можешь спокойно разбирать свои вещи.
– Кто такая Мьюриел?
– Моя помощница по хозяйству. Она следит за порядком в квартире. Пока меня не было, она появлялась здесь раз в неделю, но теперь будет приходить ежедневно на час или два. Кроме выходных, разумеется.
– Она не готовит?
– Ты всегда можешь заказать еду в ресторане.
– Всего один человек на пару часов в день?
– Это для тебя проблема?
Лейла улыбнулась:
– Нет. Наоборот, это здорово.
Пока Джеймс принимал душ, ему в голову пришли кое-какие мысли.
Джеймс сомневался, что его примитивный арабский может изменить что-то в отношениях Лейлы с родителями, если учесть, что они игнорировали ее шестнадцать лет. Но брат Лейлы пытался наладить с ней контакт, и, возможно, эта перспектива более обнадеживающая.
– А как поживает твой брат? – спросил он, выйдя из душа. – Почему ты с ним не общаешься? Похоже, ему этого хотелось бы.
– Это из-за тебя. Из-за того, что он сделал с тобой.
– Теперь я понимаю, что им двигало. А что, если я поговорю с ним? – предложил Джеймс, правда, без особого энтузиазма.
Лейла виновато опустила глаза.
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
«Наконец-то», – подумал он.
– Правда, это может тебя разозлить.
– Ничего, переживу.
– Это… это Софи сообщила о нас прессе.
– Подруга Зейна? – уточнил Джеймс.
– У нее были на это свои причины, так сказал мой брат… Но я была так сердита, что не захотела слушать никаких объяснений.
Джеймс завязывал галстук, и ее слова, казалось, обеспокоили его не больше, чем сообщение о том, что сейчас начнется дождь.
– Я подумала, что это может отразиться на нас, – призналась Лейла.
– Отразиться на нас? – удивился он. – Почему это должно было отразиться на нас? Разве тот факт, что мой отец, цитирую, «мерзавец», заставляет тебя хуже думать обо мне?
– Нет, конечно.
– Значит, нечего волноваться. Если ты считаешь, что мы каждый раз будем ссориться, как только разговор коснется кого-то из наших родственников, то, возможно, наш брак не такая уж хорошая идея.
Лейла улыбнулась:
– Ты совсем не похож на отца.
– Значит, договорились?
– Договорились.
– Хотя кое в чем я оказался прав, – заметил Джеймс, покончив с галстуком. – Изабелл все же приложила к этому руку. Я знал, что за мной следят. – Лейла рассмеялась, когда он подтянул вверх брючины и сказал: – Видишь, никаких носков.
И прежде чем уйти, Джеймс нежно поцеловал ее.
А Лейла решила позволить себе еще немного понежиться в постели. Она повернулась на бок и стала смотреть на Центральный парк.
Да, это был ее дом.
Джеймс и Ману никогда особо не ладили, но свое дело она знала, это он не мог не признать.
Они зашли в почти пустой ресторан, сели за столик в углу и заказали завтрак. Через пять минут Джеймс заговорил о том, что его беспокоило.
– Лейла счастлива… – начал он.
– В самом деле?
– Да. Мы счастливы. Проблема в ее родственниках.
40 
