Особенно,... 
148 
— Не думаю. Сапфира вступит с тобой в связь независимо от того, захочет Туллио или нет, — парировала Нидхуг. — Сапфира очень амбициозна и не сомневается в том, что ей удастся заполучить твое сердце.
— Мое сердце заполучить никому не удастся, — твердо проговорил Диллон. — Ведь оно целиком и полностью принадлежит Синнии. Я всегда буду любить свою Синнию. Даже если мы встретимся через сотни лет.
— Ах, если бы меня кто-то любил так же, как ты любишь Синнию! — с легкой завистью сказала Нидхуг.
— Мой дядя любит тебя, — уверил ее Диллон, ласково улыбаясь. — И ты любишь его, мой чешуйчатый друг. Хотя, признаюсь, вы самая странная пара, какую мне приходилось когда-либо встречать.
— О да, мы просто невозможная пара, — согласилась Нидхуг. — Я до безумия влюбилась в Сирило, в принца лесных фей. Я глупа, как все женщины, и это понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю его и в обличье смертного, и тогда, когда он превращается в дракона. Как же я скучаю по нему!..
— Не волнуйся, он вернется, как только к нам придут какие-нибудь вести от мерфолков, — поспешил заверить ее Диллон. — А сейчас ему лучше остаться в Лесном королевстве своей матери. Это усыпит подозрения моей бабушки, что Сирило влюбился в дракониху.
Нидхуг не смогла сдержать смеха.
— Королева лесных фей Илона — самое грозное создание, какое мне когда-либо приходилось видеть, — заметила она.
— В чем-то это действительно так, — с улыбкой проговорил Диллон. — Но мне кажется, что в душе Илона не так грозна, как хочет выглядеть.
…На следующий день с помощью магических заклинаний Диллон перенес трех правителей в свой дворец. Они встретились в комнате для совещаний, стены которой были отделаны панелями из редких драгоценных сортов дерева. Нидхуг присутствовала при этом важном разговоре.
— Я собираюсь упразднить древний закон о том, что бельмаирки, вступившие в связь с яфирами, не имеют права возвращаться в свои семьи.
— Я этого никогда не позволю! — вскричал правитель Дренг. Лицо его побагровело от гнева.
— Кровь яфиров и бельмаирцев настолько перемешалась за все эти годы, что старый закон стал в высшей степени бессмысленным, — объяснил свое решение Диллон. — К тому же я собираюсь заключить с яфирами мирный договор. И, отменив этот закон, я сделаю первый шаг к перемирию между нашими народами.
— Мне нравится это предложение, — ответил правитель Албан. — То, что вы собираетесь сделать, очень разумно. Уже несколько сотен лет мы страдаем из-за глупой гордости короля Напира IX. Давайте же навсегда забудем о его глупой ошибке и не будем вести себя подобно ему. Я целиком и полностью разделяю мнение короля.
— А что скажете вы, правитель Туллио? — с упором спросил Дренг. — Неужели и вы отречетесь от древних обычаев Бельмаира ради этого короля из Хетара, которого нам навязали?
Правитель Туллио на несколько минут погрузился в молчание. Их с Диллоном взгляды встретились, потом он сказал как ни в чем не бывало:
— Я тоже на стороне короля. По-моему, он совершенно прав, нравится это вам, Дренг, или нет. Времена меняются, и только мы стоим на месте. Давно пора двигаться вперед.
— Изменники! Вы все изменники и предатели! — закричал Дренг. — Вы можете упразднить этот закон, если хотите, на своей территории. Но в Бельтране он будет продолжать действовать! Я не позволю ни одной женщине, побывавшей в плену у яфиров, в том числе моей внучке, вернуться в Бельтран.
— Вообще-то мне не требуется вашего разрешения, когда я ввожу новый закон или упраздняю старый, — сказал Диллон. — Я просто хотел отдать дань вежливости по отношению к вам, правителям. Албан и Туллио, благодарю вас за поддержку. А что касается вас, мой дорогой Дренг… — Диллон смерил его тяжелым взглядом. — На этот раз я вас прощаю. Но в дальнейшем я буду более суров, если вы посмеете столь же открыто мне не повиноваться. Закон, который я только что отменил, будет признан недействительным во всем Бельмаире. Нравится вам это или нет. Вы меня поняли?
Ни слова не говоря, Дренг поднялся со своего места и покинул комнату.
— Думаю, он не упустит случая отомстить за свое поражение, — сухо заметила Нидхуг.
— Я расскажу Сапфире о том, что вы изменили закон, — лукаво улыбнувшись, проговорил Туллио.
— Наше соглашение остается в силе, если, конечно, она сама захочет стать моей любовницей при нынешних обстоятельствах, — ответил Диллон. — А если откажется, не волнуйтесь, я возмещу вам моральный ущерб.
148 
