100 
– Нет-нет, все в порядке, – сказал он.
Значит, что-то было не в порядке.
– Тебя что-то угнетает?
– Почему меня должно что-то угнетать?
– Вопрос ниже твоего уровня, милое дитя. Никто не утверждал, что тебя что-то должно угнетать. Я только спросил, не угнетает ли тебя что-нибудь.
Он засмеялся. Ведь я уже стал чемпионом мира в отпасовке его глупых встречных вопросов.
– На Рождество приедет мама, – сообщил он.
– Вот и хорошо, – ответил я.
– Да.
– Разве ты не рад ее приезду?
– Ее-то приезду я рад, – произнес он.
Я ждал, не последует ли чего определенного, и оно последовало.
– Но у нее сейчас новый друг, и он приедет тоже.
– Да, я знаю, – сказал я.
– Ты знаешь? Откуда?
– От тети Юлии.
– Ага.
– Да. И в чем проблема? – спросил я.
– Проблема в том, что я его не знаю.
– Эта проблема разрешима, ты с ним познакомишься, – сказал я.
– А если я ему не понравлюсь?
– Ты ему понравишься. Ты не можешь не понравиться. Только не спрашивай меня, пожалуйста, почему ты не должен кому-то не понравиться.
Он засмеялся.
– А если он мне не понравится?
На это у меня не оказалось под рукой спонтанного ответа, но в любом случае это была забавная мысль.
– Ведь мама собирается даже, может быть, выйти за него замуж, и нам придется жить вместе. Что, если я не захочу с ним жить?
– Этого я не могу себе представить, – соврал я.
– А можно, я тогда буду жить у тебя?
Это был в точности вопрос моего тайного желания. Я тактически выразил ужас:
– Что? Хочешь жить тут? Да ты оглянись. Ты здесь подхватишь все болезни – от насморка вплоть до тифа и холеры.
– Ну и что? Моя мама – врач. И ее новый муж тоже. Тогда они смогут меня здесь навещать.
Теперь он заметно повеселел, и я взъерошил пятерней его волосы – правда, довольно грубо, чтобы он в свои четырнадцать с половиной лет не застеснялся.
– Кстати, что ты собираешься делать на Рождество? – спросил он наконец.
– Я? Понятия не имею. Скорее всего, то же, что обычно.
– А что у тебя обычно?
– Я позволяю Рождеству преподносить мне сюрпризы, – сказал я.
Теперь он ухмыльнулся от уха до уха. Ответ ему понравился. Я думаю, какие-то гены он от меня все-таки ухватил.
– Ты ведь можешь праздновать с нами, тогда будет хотя бы не так уныло, – заметил он.
Это было как шоколадный торт марки «Ребекка». Я чувствовал, как во мне поднимается что-то вроде растроганности, и я должен был воспрепятствовать тому, чтобы она добралась до глаз.
– Одна женщина и трое мужчин? Я думаю, твоя мама не будет от этого в восторге, – сказал я.
– Но ты ведь можешь привести свою… – Он осекся.
– Свою – кого?
– Ах, я так, – сказал он, чуть смущенно переминаясь с ноги на ногу.
– Да говори уж.
– Ты мог бы привести Флорентину.
– А, теперь понятно, откуда ветер дует, – ответил я.
Я сказал это с преувеличенной веселостью, но мне стало не по себе при этих словах.
– Нет, это не то, что ты думаешь. – Он тут же дал задний ход, но не смог подавить легкий смешок.
– А что я думаю? То есть я думаю, ты находишь ее просто симпатичной, потому что она такая непосредственная и раскованная, и потому, что она почти славный парень.
– Да, вот именно, – с облегчением ответил он.
Я тоже вздохнул с облегчением.
* * *
Наш доверительный тон непринужденной болтовни вселил в меня мужество перейти в наступление, поэтому я спонтанно составил план Г и сказал Мануэлю:
– Представь себе, чего требует «Новое время», куда они хотят меня заслать.
– Куда?
– К тяжелым алкоголикам.
– Правда? Но ты ведь имеешь право отказаться от этой, как ее… госпитализации?
Самым сокрушительным в этом было то, что он сказал это с полной серьезностью и с явной тревогой за меня. Я возмутился:
– Ты с ума сошел? Что за мысли у тебя в голове? Мне поручают написать репортаж о центре, где реабилитируют алкоголиков и помогают их близким, центр называется «0,0 промилле». Там у них действительно тяжелые случаи, а не такие любители выпить, как я.
Я рассказал ему кое-какие детали, которые уже были мне известны.
– И ты правда это сделаешь? – спросил он.
– Я еще не знаю.
– И все-таки.
– Что все-таки?
– Сделай это. Мне кажется, будет супер, если ты это сделаешь, – сказал он.
– Честно? Почему?
– Просто так, я нахожу это суперским. И я, конечно же, пойду с тобой.
– Конечно же, ты не пойдешь со мной, – горячо воспротивился я.
100 
