120 
– Мир – сточная яма, – сказал Бастиан. – Уж поверь, я это знаю по своей работе. Мне безразлично, как человек зарабатывает на жизнь, но если тебе нужна помощь, я готов ее оказать. Решай сам.
Мальчишка задумался, а потом вдруг вскочил и бросился на Бастиана с кулаками, но тот легко перехватил его руку.
– Уймись, – приказал он.
– Сам уймись! – Мальчишка расплакался.
Бастиан его оттолкнул, парень плюхнулся на диван и спрятал лицо в ладонях.
– Пожалуйста, дайте немного денег, – выговорил он.
– Может, лучше мы тебя накормим? – предложил Бастиан. – Ты голодный?
– Спрашиваешь! – горько усмехнулся парень. – Я всегда голодный.
– Как тебя зовут? – спросил я.
Мальчишка долго молчал, словно раздумывая, стоит ли говорить правду, и наконец ответил:
– Игнац.
Не врет, понял я.
– Откуда ты?
– Из Любляны.
– Где это? – удивился я.
– В Словении, – презрительно сказал парень. – Не знаешь географию, что ли?
– Плоховато. – Я заметил, что Бастиан прячет улыбку. – Давно в Амстердаме?
– Полгода.
– Ну ладно. – Бастиан решительно встал. – Мы с Сирилом проголодались и идем завтракать. Ты с нами, Игнац?
– А потом я смогу сюда вернуться?
– Категорически нет, – сказал я.
– Где ты обычно ночуешь? – спросил Бастиан.
– Да в меблирашках неподалеку от площади Дам, – уклончиво сказал Игнац. – Днем, когда нет клиентов, там пасутся ребята, что обычно работают в «Музыкальной шкатулке» и «Пиноккио».
– Ну вот туда и возвращайся.
– Не могу.
– Почему? Кто тебя избил, клиент или сутенер?
Игнац молчал, уставившись в пол. Заметив, что он дрожит, я пошел в спальню за свитером для него. Бастиан последовал за мной и начал одеваться. Через минуту хлопнула входная дверь, мы выскочили в коридор и, услышав дробный топот по лестнице, переглянулись. Бастиан привалился к стене и огорченно покачал головой:
– Что ж, мы попытались.
– Бумажник! – Я кинулся в гостиную, где на столе всегда оставлял портмоне и ключи. Разумеется, бумажник исчез. – Вот сучонок!
Нежданный гость
Три дня спустя мы вдвоем сидели дома, смотрели телевизор, и я поймал себя на том, что думаю об Игнаце.
– Интересно, на что он потратил деньги, – сказал я.
– Кто? – не понял Бастиан. – Какие деньги?
– Игнац. Украденные деньги. Может, истратил на пропитание?
– Вряд ли. Ты лишился всего двухсот гульденов. Для него это мало. Вероятно, спустил на дурь. Наверняка у него куча долгов. Нечего себя обманывать, что он накупил фруктов и овощей.
Я кивнул. Амстердам я любил, но это происшествие отдавало горечью во рту.
– Может, нам переехать? – спросил я.
– Куда? – удивился Бастиан.
– Не знаю. В район поспокойнее. Или даже в Утрехт. Не так уж он далеко.
– Но здесь удобно. Близко от клиники и Дома Анны Франк. Чего ты вдруг надумал?
Я подошел к окну и посмотрел на улицу, где в одиночку, парами или компаниями шли амстердамцы. Кто-то из них, подумал я, собирается купить себе удовольствие на час или на ночь.
Стук в дверь меня удивил – гостей у нас не бывало, я вышел в коридор и открыл входную дверь. На пороге стоял Игнац, бледнее прежнего, синяки у него еще не сошли. Дрожащей рукой он подал мне мой бумажник и нерешительно пробормотал:
– Вот. Извини.
– Ладно. – Я и не чаял вновь увидеть свое портмоне.
– Только он пустой, – добавил Игнац. – И за это прости. Деньги я истратил.
Я заглянул внутрь:
– Вижу. А почему решил вернуть бумажник?
Игнац дернул плечом и глянул на лестницу. В коридор вышел Бастиан, в равной степени удивленный нежданным гостем.
– Пустите переночевать, – сказал Игнац. – Пожалуйста.
Времена рабства
Уж сколько раз я глядел на эту фотографию, но только теперь до меня дошло, почему она всегда казалась такой знакомой.
– Посмотри-ка, – сказал я, когда Бастиан вернулся с парой пива, а Игнац принес наш ужин. – Видишь дом, перед которым стоят Смут и Шон Макинтайр?
Бастиан кинул взгляд на снимок:
– Вижу, и что?
– В шестидесятые я там жил. На Четэм-стрит. Если приглядеться, вон окно моей комнаты.
Бастиан и Игнац особого интереса не проявили.
– Мне показалось это любопытным. – Я сел за столик. – Столько раз я смотрел на нее и не замечал. Чего тебе? – спросил я Игнаца, топтавшегося возле нас.
– Чаевые будут?
– Мы не гоним тебя с квартиры, это и есть твои чаевые, – сказал Бастиан.
120 
