Последние отзывы

  27  

В Роксане, видимо, была самобытная цельность, продолжал рассуждать граф, которая позволяла ей быть всюду на месте, где бы ей ни пришлось находиться, и в то же самое время она никогда не теряла своей индивидуальности.

— Расскажите мне о себе, — предложил он.

— Вы спрашиваете меня об этом как лицо официальное или как просто мой гость? — уклонилась от вопроса Роксана.

Он рассмеялся:

— Умоляю вас, не надо относиться ко мне с таким подозрением. Теперь, когда вы показали мне свои работы, хочу вас заверить, что я намерен настаивать на том, что вы должны остаться здесь, на Бали, навсегда, если только вы сами этого хотите.

— Вы действительно так поступите?

— Я говорю совершенно серьезно, как один истинный ценитель искусства и красоты — другому.

— Вы и вправду такого мнения обо мне?

— Это то, что я знаю о вас, — отвечал граф. — Разница, и очень существенная, между нами заключается в том, что в то время как я только собираю произведения искусства, вы их создаете своими руками.

— Уверена, что это самый чудесный комплимент, который я когда-либо получала! — с улыбкой сказала Роксана.

— Я мог бы придумать немало других, не менее достойных, которые мне хотелось бы преподнести вам, — ответил он со значением.

Она ответила ему взглядом, в котором читался невысказанный вопрос, и граф внезапно осознал, что Роксана боится тех трудностей, которые могут возникнуть у него в связи с тем, в чем он подозревал губернатора. Прежде чем он заговорил, прежде чем смог придумать, как успокоить ее, в помещение, где они сидели, вошла еще одна обитательница этого дома.

Это была женщина средних лет, и держалась она с достоинством и серьезностью служанки, пользующейся особым доверием и расположением своих хозяев.

Ее седые волосы были убраны под белым чепцом, какие обычно носили в Голландии женщины, что служили в богатых домах.

Гитруда поставила перед ними поднос, который принесла с собой, и вежливо произнесла, обращаясь к графу:

— Надеюсь, ваша милость, вам понравится этот фруктовый сок.

— Доброе утро, — поздоровался граф по-голландски и продолжал на том же языке: — Я слышал от вашей хозяйки, как она доверяет вам и во всем на вас полагается. Мне кажется, что вы прекрасно справляетесь с этой трудной задачей — помогать ей и защищать ее.

— Я делаю все, что могу, ваша милость. Но вы понимаете, что иногда это бывает нелегко в чужой стране.

— Я прекрасно понимаю ваши трудности и со своей стороны постараюсь сделать все, чтобы облегчить вашу задачу.

— Благодарю вас, ваша милость.

Гитруда сделала реверанс и вышла.

Когда она отошла достаточно далеко, чтобы не слышать, о чем они говорят, Роксана сказала:

— Благодарю вас, вы были так добры с Гитрудой. Его превосходительство всегда очень грубо разговаривает с ней, и это задевает ее.

— С чего бы ему быть грубым с ней? — спросил граф.

И снова он увидел, как вспыхнули щеки Роксаны, и понял, что она пожалела о вырвавшихся словах. Она явно не хотела говорить с ним на эту тему.

Через минуту он повторил свой вопрос:

— Скажите мне, почему он должен быть груб?

— Я… сказала ему, что Гитруда — моя дуэнья, а он… подумал, что она… подслушивала, что он… говорил мне.

— Хотите, чтобы я поговорил с ним? — спросил граф после некоторого молчания.

Роксана испуганно вскрикнула.

— Нет, нет… конечно, нет! Пожалуйста… забудьте, что я говорила вам… Это было глупо и неосторожно с моей стороны.

— Почему вы боитесь его?

— Он может… отправить меня отсюда. Он может сделать так… что мне придется навсегда покинуть Бали.

— И вы думаете, что он действительно может это сделать?

— Ну да…он может… Граф догадался, что конец предложения, по всей видимости, мог бы звучать так: «…если я не буду делать то, что он хочет от меня».

Внезапно граф почувствовал, как его охватывает гнев.

Он не мог оставаться равнодушным к тому, что губернатор, которого он считал человеком грубым и невоспитанным, смеет преследовать такую деликатную и чувствительную натуру, как Роксана.

Она налила ему сок из кувшина и поставила перед ним стакан.

Он взглянул на нее и спросил:

— Чем я могу вам помочь?

— Вы можете сказать губернатору, что, по вашему мнению, мне стоит остаться здесь с тем, чтобы я могла продолжать занятия резьбой по дереву.

  27