Последние отзывы

  38  

Меня удивило, что она помнила Фрайди. Я не знала, как себя вести с ней, потому что было совершенно очевидно, что временами она теряла рассудок. Ее манера путать прошлое с настоящим просто сбивала с толку, хотя бывали минуты, когда она мыслила с неожиданной ясностью.

Я заметила, что стены этой большой комнаты были увешаны гобеленами. Все они были выполнены в ярких тонах. Я была просто очарована, и она, заметив это, довольно засмеялась.

— Это все моя работа, — заметила она. — Ты видишь, какую большую площадь они занимают? Но предстоит сделать еще больше. Возможно, на стенах не останется ни одного свободного места. Если, конечно, я не умру. Я ведь очень старая. Было бы жаль умереть, не закончив того, что я должна сделать. — Вдруг печальное выражение ее лица сменилось лучезарной улыбкой. — Ведь все в руках Божьих, не так ли? Я, наверно, попрошу Его в своих молитвах отпустить мне еще немного, и Он согласится. Клер, а ты читаешь свои молитвы? Ну иди, посмотри на мои гобелены… подойди-ка поближе. А я тебе расскажу о них.

Она взяла меня за руку. Ее пальцы были в постоянном движении, и у меня возникло ощущение, будто меня схватила цепкая хищная лапа.

— Какая тонкая работа! — произнесла я.

— Тебе понравилось? Вот, Клер, а у тебя не хватает терпения поработать над своим гобеленом. Я тебе столько раз говорила, что это легко… Очень легко… если только постараться. Я знаю, у тебя много дел. Ты всегда говорила, что Рут любит поставить на своем. Вот Марк был хорошим… А потом появилась эта новая…

Я мягко прервала ее:

— Тетя Сара, вы забыли. Я не Клер, я Кэтрин, вдова Габриела.

— А, Кэтрин, ты пришла посмотреть на мои гобелены? Давно пора. Я знаю, тебе понравится. Больше, чем кому-либо. — Она подошла ко мне и заглянула в лицо. — Ты тоже будешь изображена на моем гобелене… когда придет время.

— Я? — спросила я обескураженно.

— Послушай, подойди ближе. Смотри. Узнаешь?

— Это дом.

Она радостно засмеялась и потянула меня от гобелена, который я рассматривала, к шкафу. Когда она распахнула его, оттуда вывалились груды полотна. Она подобрала его, смеясь. Сейчас она не казалась древней старушкой: ее движения были легкими и проворными. Я увидела, что внутри этого шкафа был еще один шкафчик. Она открыла и его — там была огромная кипа шелковых ниток — мотки самых разных цветов.

Она их ласково погладила.

— Я вот сижу здесь и вышиваю, вышиваю… Я вышиваю то, что вижу. Но сначала я делаю рисунок. Хочешь, я покажу тебе свои рисунки? Когда-то я хотела быть художником, но потом вместо этого занялась гобеленами. Это настолько интереснее! Ты не согласна?

— Ваши гобелены прекрасны, — сказала я. — Я хотела бы посмотреть на них поближе.

— Да, да.

— Я хочу посмотреть на тот, с домом. Он там как настоящий. Цвет камней передан весьма точно.

— Иногда бывает очень трудно подобрать нужный цвет, — сказала она, поморщившись.

— А эти люди… Я, кажется, узнаю их.

— Ну конечно, — обрадовалась она. — Вот мой брат… и моя сестра Хагар, а вот племянница Рут и племянник Марк — он умер, когда ему было четырнадцать — и Габриел, и Саймон, и я сама…

— Они все смотрят на дом, — заметила я.

Она в волнении кивнула.

— Да, все мы смотрим на дом. Возможно, здесь должны быть и другие люди… Ты уже должна быть здесь. Но мне кажется, ты не смотришь на дом. И Клер не смотрела. Ни Клер, ни Кэтрин…

Я не совсем понимала, что она имеет в виду, но она продолжала без объяснений:

— Я замечаю очень многое. Я все время наблюдаю. Я видела, как ты сюда приехала. А ты меня не видела.

— Вы были на певческой галерее?

— Так ты меня видела?

— Я заметила, что там кто-то есть.

Она кивнула.

— Оттуда так хорошо все видно… а тебя никто не видит. А это свадьба Мэтью и Клер.

На этой картине я узнала церковь Керкленд Мурсайд. Там были невеста и жених, в котором угадывался сэр Мэтью. Поразительно, как несколькими маленькими стежками она могла добиться сходства. Она была, безусловно, художником.

— А вот о замужестве Рут. Он случайно погиб на охоте, когда Люку было десять лет. Вот, смотри.

И тогда я поняла, что на стенах этой комнаты была вся история семьи Рокуэллов, прочитанная глазами этой странной женщины.

Она, должно быть, потратила годы своей жизни, чтобы запечатлеть эти моменты и перенести их мелкими стежками на холсты.

Я сказала:

  38