Особенно,... 
117 
– Нет, ничего такого нет!.. – поспешно ответил Роберт. – Она ничего не разоблачает. В романе вообще нет ни слова об аманитах. Просто ваш адрес… Всем известно, что округ Ланкастер – это самое сердце страны аманитов, вот я и подумал…
– Все так, – подтвердил Латтимер. – Моя семья сотрудничает с ее отцом уже лет тридцать или даже больше. Мы покупаем молоко и делаем масло, сыры, сыворотку… Мистер Петерсен – очень серьезный и ответственный человек. И к тому же неплохой человек, как все аманиты.
– Ага… – промолвил Роберт, который не совсем хорошо представлял себе, как строить разговор дальше. – В таком случае… Что, если я приеду и поговорю с мисс Петерсен лично? Как вы думаете, это возможно?
– На вашем месте я бы даже не стал пробовать, – откровенно сказал Латтимер. – Аманиты очень вежливые люди, но «англичан» они, мягко говоря, не приветствуют. Их община держится очень замкнуто. Аманиты никогда не лезут в чужие дела и от нас ожидают того же. – Джо Латтимер явно знал, что говорил, да и сам Роберт тоже слышал об аманитах что-то в этом роде. Но если так, подумал он, значит, никакого способа связаться с Лиллибет Петерсен просто не существует, не так ли? Нет, не может быть!.. Его разум просто отказывался принять подобное положение дел.
– Англичан? – машинально переспросил он.
– Чужаков. Посторонних, – пояснил Латтимер. – Аманиты называют «англичанами» всех, кто не принадлежит к их церкви, то есть таких, как мы с вами. И свято блюдут традиции, которые не менялись, наверное, с семнадцатого века. Между собой они общаются на пенсильванском немецком, на котором говорили еще их предки до того, как перебрались в Новый Свет, не пользуются электричеством, двигателями внутреннего сгорания и прочими достижениями цивилизации. Даже их одежда за триста лет почти не изменилась. Я все это говорю к тому, чтобы вы поняли: отец Лили навряд ли разрешит вам увидеться с ней, если вы ни с того ни с сего появитесь на его пороге. Аманиты тщательно оберегают своих женщин от «растлевающего влияния цивилизации», как они это называют. Я и сам видел Лиллибет всего дважды, когда она привозила молоко вместо заболевшего брата. Именно тогда она и попросила меня отправить вам посылку. Должно быть, – добавил он задумчиво, – эта книга много для нее значит.
– И для меня тоже, – признался Боб. – Хотел бы я знать, как она узнала адрес издательства?
– Понятия не имею. Она дала мне его написанным на листке бумаги.
– Сколько ей лет?
Джо Латтимер ненадолго задумался, вспоминая лицо Лили.
– На мой взгляд, года двадцать два – двадцать четыре, – сказал он. – Обычно в этом возрасте аманитки уже выходят замуж и имеют детей, но Лиллибет вынуждена заботиться о младших братьях и об отце. Ее мать погибла лет семь назад, когда какой-то вооруженный псих ворвался в нашу местную школу и расстрелял заложников.
– Да, я читал об этой трагедии, – негромко сказал Боб. Теперь ему стала понятнее главная идея прочитанного романа и чувства его автора. Чего он не мог взять в толк, это как совсем молодая девушка, которая никуда не выезжала даже из своей деревни, смогла так достоверно описать чужие города и страны. Никаких других источников информации вроде телевизионных и радиопрограмм у нее тоже не могло быть – в конце концов, ее отец был одним из старост общины и, конечно, не потерпел бы у себя в доме ни радио, ни телевизора, не говоря уже об Интернете.
И тут Роберта осенило:
– Послушайте, мистер Латтимер, у меня появилась одна идея. Что, если я пошлю сообщение на вашу электронную почту, а вы его распечатаете и передадите мисс Петерсен? У нее, наверное, нет своего компьютера, и…
Джо рассмеялся:
– У нее нет никакого компьютера. Электричества – и того нет. Я же говорил: аманиты не пользуются современными технологиями, они только недавно начали обогреваться газом. Во многих домах до сих пор нет даже водопровода. Что касается вашей идеи, то… Пожалуй, из этого что-то может выйти. Ее братья привозят мне молоко почти каждый день, я могу передать ваше сообщение с кем-нибудь из них. Правда, они еще совсем мальчишки, так что будем надеяться – они не забудут отдать записку сестре и не покажут ее предварительно отцу.
Боб не подумал об этом. Перед ним лежала рукопись блестящего романа с именем автора, связаться с которым он не видел никакой возможности по причине того, что Лиллибет Петерсен и ее родные жили фактически в семнадцатом столетии. Чтобы добраться до нее, нужна была, как минимум машина времени… и все же Роберт не собирался отступать. В крайнем случае он сам приедет в Пенсильванию – и будь что будет. Все-таки в семнадцатом веке люди были уже достаточно цивилизованными, они не съедят его, словно какие-нибудь каннибалы. Грозного мистера Петерсена Боб не боялся, ну, почти не боялся, но ему определенно не хотелось, чтобы из-за него у Лиллибет возникли неприятности. Отец мог попросту запретить ей встречаться с «англичанином», мог даже посадить под замок. Вот тогда точно никакого выхода не останется.
117 
