35 
Потому, что она не понимала, какие чувства Лукас испытывает к ней.
В понедельник утром на столе у Оливии зазвонил телефон. Едва сдерживая зевоту, Она подняла трубку.
— Оливия, это я.
Она улыбнулась. Услышав голос Лукаса, она вспомнила их выходные, возвращение ранним утром и то, как они гнали как сумасшедшие, чтобы не опоздать на работу.
— Когда ты сегодня вернешься? — спросила она, прикидывая, что приготовить на ужин.
— Во второй половине дня мне нужно лететь в Гранд-Джанкшен, Колорадо. До завтрашнего вечера буду на переговорах. Но к ужину уже должен быть дома.
Она почувствовала пустоту внутри себя, будто солнце исчезло за облаками.
— Тогда я поеду домой и хорошенько высплюсь.
Ужасно хочу спать. А как ты?
— Мне не нужно столько сна, сколько тебе.
— Будь осторожен, — сказала она. Ей бы так хотелось броситься в его кабинет и обнять его перед вылетом, но она не знала, может ли себе это позволить.
Его низкий глубокий голос звучал уверенно.
— Я всегда летаю осторожно. До завтра.
Посмотрев на часы, наверное, в сотый раз за вечер, Оливия включила телевизор. Лукаса еще не было дома, и он ни разу не позвонил. Она даже не знала, где он остановился в Гранд-Джанкшен! Может быть, он решил провести еще одну ночь в Колорадо? Тогда почему не позвонил?
Пройдя на кухню, она выключила плиту. Индюшачьи грудки и вареная картошка были давным-давно готовы. Если Лукас не войдет в дверь в 10.00, она позвонит Рексу Баррингтону — и черт с ними, с последствиями.
Ее руки дрожали, когда она складывала еду в холодильник. Затем она тщательно протерла все, что можно, на кухне, чтобы хоть как-то отвлечься.
В 9.45 в холле послышались шаги Лукаса. Оливия сказала себе, что должна оставаться спокойной, не реагировать слишком бурно, и дать ему возможность все объяснить. Проглотив комок в горле и подавив желание заплакать, она глубоко вздохнула и поспешила в гостиную.
Увидев ее, Лукас бросил сумку около софы.
— Мне задержали вылет в аэропорту, и по пути было несколько штормовых бурь. По идее, мне нужно было сесть где-нибудь и переждать шторм, но хотелось быстрее добраться домой. Надеюсь, ты не переживала?
Он надеется, что она не переживала?
— Я очень переживала. Я понятия не имела, где ты остановился в Гранд-Джанкшен, улетел ли оттуда, не разбился ли…
Ее любовь к Лукасу стала слишком глубокой, слишком страстной, чтобы и дальше не откликаться на зов своего сердца. Она хотела, чтобы у нее были права на Лукаса, она хотела, чтобы они были ближе друг к другу, гораздо ближе, чем предполагает простое соседство.
Сделав еще один глубокий вдох, она решила свое будущее.
— Если твое предложение все еще в силе, я готова выйти за тебя замуж.
Глава 8
Сердце Лукаса бешено колотилось, он не чувствовал усталости ни от встреч, которыми был полон сегодняшний день, ни оттого, что ему пришлось лететь через шторм. Он мечтал лишь об одном: добраться поскорей домой, к Оливии.
И вот она стоит перед ним, нежная, красивая, и совсем не сердится на то, что он опоздал. Более того, она готова выйти за него замуж.
— Ты не шутишь? — спросил он, обрадовавшись такому решению, но не понимая, что привело ее к нему. Она кивнула… медленно, как будто лишь сейчас поняла последствия своих слов. Сделав огромный шаг, он оказался рядом с ней, настолько близко, что мог поцеловать ее, но не был уверен, что может сделать это. — Что заставило тебя принять это решение?
Ее щеки вспыхнули, как всегда, когда он задавал ей конкретные вопросы.
— Я… э-э… Я просто поняла, что если с тобой что-то случится, у меня нет никаких доказательств, что ты отец моего ребенка. А я хочу, чтобы наш ребенок знал, кто его отец. И я хочу, чтобы у него были родители, которые живут под одной крышей, но не просто соседи по квартире.
Радость Лукаса немного поубавилась, потому что он понял, что стоит за ее словами. Оливия хотела защитить своего ребенка, семья гарантировала определенную надежность и стабильность. Значит, она приняла это решение из чисто практических соображений. Именно из этих соображений и он в свое время сделал ей предложение.
— Значит, в эти выходные мы летим в Лас-Вегас.
— В эти выходные?
— Чем раньше мы поженимся, тем раньше перестанем притворяться, что мы всего лишь знакомые, и скрывать твою беременность.
— Для тебя, Лукас, это, вероятно, не имеет значения, но я хочу, чтобы все привыкли к мысли, что мы женаты, прежде чем объявить о ребенке.
35 
