Особенно,... 
99 
— Там кухня, — сказал Джосс, — в палатке безопаснее, мы боимся огня. Бог знает, чем бы это закончилось. Все веселье начнется после ужина. После мяса подадут сливовый пудинг. Обязательно съешь кусочек, чтобы они не считали тебя слишком гордой. Не забывай, что ты теперь одна из нас, следуй нашим обычаям.
— Вам этот обычай нравится?
— Один из нас по очереди посещает эти субботние вечера. Бен бывал здесь часто. Теперь прихожу я. Или Эзра. Мы должны показать им, что мы из их числа. Это очень важно. Не забывай об этом.
— И все же мне кажется, что есть такие хозяева, которые чувствуют свое превосходство.
— Только потому, что они на самом деле такие. Человека уважают за то, что он из себя представляет.
— В чем же это заключается?
— Я имею в виду, что он превосходит других не образованием или деньгами. Он должен показать себя мужчиной, и тогда его будут считать таковым.
— А если средства существования людей зависят от такого человека, должны ли они проявлять уважение по отношению к нему?
— Безусловно, если они не дураки.
— Ваша жизненная философия дает вам все преимущества.
— А разве это глупо?
— Вы все рассматриваете со своей точки зрения.
— О, это скорее относится к тебе.
Я пожала плечами.
— Вот это правильно, — продолжал он. — Женщине всегда следует признать свое поражение.
— Поражение! — возмутилась я.
— Конечно, только в споре. Ты ведь знаешь пословицу «Чем больше бить женщину, собаку и ореховое дерево, тем лучше они становятся».
— Эта пословица, без сомнения, придумана каким-нибудь самодовольным человеком. Я никогда не слыхала о том, что ореховое дерево бьют, а мысль об избиении собак вызывает у меня отвращение. Что же касается женщин, то мужчина, применяющий физическую силу против женщины, обычно делает это потому, что не может одолеть ее в словесной схватке.
— Я надеюсь, что это не является основой нашего состязания. Моя сила, твой ум. О Боже, какой контраст!
— Мне кажется, мы вступили в чрезвычайно абсурдные пререкания.
— Благодаря твоему красноречию.
— Опять вы смеетесь надо мной.
— И опять мы забываем, что пришли сюда повеселиться в субботнюю ночь.
Я обратила внимание на то, что происходит вокруг. Люди выходили из палаток с ломтями жареного мяса и хлеба и ели все это с большим удовольствием. Они переходили от одной группы к другой, переговаривались, смеялись и обращали на нас мало внимания. Дети разносили подносы с кусками пудинга и напитком, который Джосс назвал элем. Мне подали кусочек пудинга, похожего на горячий кекс, и мы с удовольствием съели его.
После ужина началось веселье. Дети танцевали, прыгали, делали сальто. Один мужчина показывал фокусы. В лагере играли две скрипки и несколько губных гармошек, под аккомпанемент которых присутствующие пели песни. Это была трогательная сцена. Свет костра отражался на лицах мужчин, женщин и детей, певших песни — для одних родные, для других местные. Одну песню исполняли с особым чувством — «Мечты о родине». Я запомнила несколько строчек из этой песни:
- Вечерний звон, вечерний звон
- Как много дум наводит он.
- О юных днях в краю родном,
- Где я любил, где отчий дом.
После того, как песня была пропета, наступило молчание. Им больше не хотелось петь. Они вспоминали о тех, кто остался дома; некоторые мечтали вернуться, но знали, что это невозможно.
Молчание нарушил цокот копыт: к нам подъехал какой-то человек. Он крикнул:
— Мистер Мэдден здесь?
Джосс подошел к всаднику, его окружила толпа.
— О, мистер Мэдден, — сказал он, — миссис Бэннок послала меня за вами. Она просила передать вам, что мистера Бэннока нет дома с прошлой ночи, а его лошадь вернулась без него. Она беспокоится и просит вас приехать.
Я услышала, как Джосс сказал:
— Сейчас же возвращайтесь, Тим, и скажите, что я немедленно приеду.
Он ушел, оставив меня. Я задохнулась от ярости и гнева. Ей надо было только послать за ним, чтобы он забыл о моем существовании. Затем я подумала об Эзре, и мне стало стыдно. Что могло случиться с ним? Я пошла к кузнице, где Воти терпеливо ожидала меня. Там был и Джимсон.
— Мистер Мэдден просил меня отвезти вас в Павлины, — сказал он.
— Спасибо, Джимсон. Поедем, — ответила я.
И я поехала в Павлины с Джимсоном. Хорошее настроение исчезло, и меня охватило страшное беспокойство.
99 
