209 
Что я делаю здесь? – простонал Стивен, опомнившись после объятий.
Разве тебе не понравилось? – спросила Мэри Лу, невинно глядя на него широко раскрытыми глазами.
Она прекрасно знала, какое он получил наслаждение.
Что за вопрос! – воскликнул он, глядя на ее роскошное тело цвета молочного шоколада – возможно, лишь капельку более светлое, чем его собственная кожа.
Мне было так здорово, – она усмехнулась. – Похоже, об адвокатах говорят правду.
– А что именно говорят об адвокатах?
Она хихикнула.
– Что, если тебе достанется хороший адвокат, он с тебя с живой не слезет! Стивен, ты такой неугомонный!
Он тоже не мог удержаться от смеха. Какая она хорошенькая! Но, конечно, он не позволит, чтобы это повторилось когда-нибудь еще.
Он провел с ней ночь, а наутро твердо сообщил, что между ними ничего не может быть.
Она улыбнулась счастливой улыбкой и сказала:
– Я совершенно с тобой согласна.
Потом она обвилась вокруг него, и он потерял голову от ее ласк.
Мэри Лу умела дарить редкостное наслаждение – он это понял, а она знала давно.
Когда он наконец собрался уходить, она сказала:
Сегодня вечером я сама приготовлю тебе обед.
Я же говорил, – ответил он. – У нашей связи нет будущего.
Конечно, – ухмыльнулась она. – Так давай не будем думать о будущем. Жду тебя в семь. Я умею готовить восхитительные блюда китайской кухни.
Через неделю она переехала к нему.
Храни тебя Господь, – предупредил его Джерри.
Не слишком ли она молода для тебя? – осторожно спросила Кэрри.
Стивен знал, что они оба правы. Но благодаря Мэри Лу последние остатки горечи покинули его.
Никогда в жизни он не был так счастлив.
– Мы получили отличное предложение. И солидное, – сообщила Анна Робб. – Угадайте от кого.
Кэрри покачала головой.
Понятия не имею.
И хорошо, – с удовлетворением заявила Анна. – Потому что все равно не догадались бы.
Так от кого?
Вам действительно интересно?
На Анну редко находило такое игривое настроение. Кэрри начала потихоньку раздражаться.
– Да, – сказала она коротко. – Будьте добры, расскажите.
Анна набрала полную грудь воздуха.
Полмиллиона долларов. Четверть суммы при подписании контракта. Четверть по публикации. Четверть после выхода издания в бумажной обложке. И остальные – шесть месяцев спустя.
Так кто покупатель? – настаивала Кэрри.
Фред! – воскликнула Анна. – Можете ли вы поверить? Фред Лестер. Знаменитый скряга.
Фред, – повторила Кэрри.
Да, дорогая. И он купил рукопись, потому что много лет уже не читал такой отличной биографии и уверен в грандиозном успехе. Он сказал (я цитирую): «Честность, с которой написана эта книга, вызвала у меня слезы». Если уж Фред Лестер говорит такое...
Анна продолжала еще говорить, но Кэрри больше ее не слушала. Вот-вот мир узнает все о ее жизни. Но это не только ее жизнь, но и жизнь Стивена. Ей следовало бы посоветоваться с ним.
– Фред хочет встретиться с вами. Лучше бы завтра. – Анна вся сияла. Кэрри никогда не видела ее такой счастливой. – У него такие далеко идущие планы.
Далеко идущие планы. О Боже! Возможно, она сделала ошибку. Одно дело – поделиться своей тайной с Анной, но раструбить о ней на всю страну – нечто совсем другое.
– Право, не знаю... – начала было она.
– Чего вы не знаете? – вскричала Анна, совсем на себя не похожая от радости. – Ну улыбнитесь же, ради Бога. Улыбнитесь, Кэрри. Вы скоро станете самой знаменитой темнокожей женщиной во всей Америке.
ГЛАВА 99
– Раздолбай, – бушевал Сантино Боннатти. – За кого они меня принимают? За щенка? За слюнтяя? Если они думают, что увидят хотя бы два сраных цента из шестнадцати лимонов, то пусть лучше поссут против ветра. Донателла!
Его жена не стала слишком уж спешить на зов. А войдя в комнату, опалила негодующим взглядом и его самого, и его приближенных.
– Твоя язык. Последи за твоя язык, – сказала она. – Ты думаешь, дети ничего не слышают?
Какая-то сволочь нагрела его на шестнадцать миллионов, а Донателла кудахчет о детях.
Имел я твоих детей! – заорал он.
Самого тебя поиметь! – ответила Донателла. Она перекрестилась и возвела очи к потолку. – О Боже, ты должен прощать меня. Я замужем за свинья!
За свиньей, которая платит по счетам, – рявкнул Сантино.
И что ты хочешь? – завелась Донателла, уперев руки в толстые бока. – Чтобы я целовать твой зад?
209 
