208 
Джино подмигнул и чмокнул дочь.
Ты прирожденная победительница, детка, – шепнул он ей. – Не забывай об этом.
Мой старикан – просто молодчина, – вздохнула она, глядя ему вслед.
Всем бы нам такую... гм... энергию в его годы, – одобрительно отметил Матт.
– Теперь это называется энергией? – подначила Лаки.
Джесс допила шампанское из бокала.
– Когда я работала в «Маджириано», – объявила она, – все девушки мечтали провести ночь с мистером Сантанджело.
Правда? – улыбнулась Лаки. – Ничего удивительного.
А те, кому выпадало такое счастье, никогда не возвращались разочарованными.
Не знаю, должна ли я слушать подобные разговоры, – рассмеялась Лаки.
А я-то думал, что я был местным Казановой, – вставил Матт.
Ты был местным посмешищем, – поддразнила его Джесс.
Лаки изобразила зевок. Ей хотелось остаться одной. Как ни нравился ей Матт – и Джесс тоже, с ней она сходилась все ближе и ближе, – но позади трудный и долгий вечер, и ей нужен либо покой, либо ни к чему не обязывающий секс. И то и другое сойдет.
Пойду спать, – сказала она. – И вам советую.
Хороший совет, – заметил Матт.
– Да, – согласилась Джесс, впервые за многие годы чувствуя робость.
Лаки встала, они тоже.
– Я очень рада за вас, – тепло проговорила она. – Очень рада.
Джесс взглянула на Матта – невероятно, насколько он далек от того типа мужчин, которые ей обычно нравились.
– И я тоже, – пробормотала она.
По дороге из зала Лаки случайно задержалась около Джесс.
– А как поживает Ленни? – спросила она небрежно.
Джесс, естественно, знавшая все, ответила, тщательно подбирая нужные слова.
– Неплохо, – медленно сказала она. – Много работает. Иногда мне кажется, что работа – его единственная радость в жизни.
Ее слова эхом звучали в мозгу Лаки, когда они прощались у лифта.
Поднявшись к себе, она долго не могла уснуть. Она все думала о том, что сказала Джесс. «Иногда мне кажется, что работа – его единственная радость в жизни...» Как верно. Если бы не Роберто, она чувствовала бы то же самое.
Ленни... Ленни... Ленни... Она ни на миг не переставала думать о нем.
Лаки решила переодеться и пойти прогуляться. Неподалеку она знала круглосуточный бар, стилизованный под Дикий Запад. Там всегда бурлила жизнь. Лихорадочно она сняла платье и только потянулась к джинсам и рубашке, как зазвонил телефон. На мгновение ее посетила сумасшедшая мысль, что звонит Ленни. Она схватила трубку.
– Ми-иссис Ста-анислопулос. – Протяжный иностранный акцент донесся откуда-то издалека.
Ее вдруг охватило дурное предчувствие, и сердце забилось быстро-быстро. Роберто. Боже, сделай так, чтобы с Роберто ничего не случилось.
Дрожащим голосом она ответила:
– Да?
Мне о-очень жаль.
Что такое? – воскликнула она в ужасе за сына.
Ми-истер Ста-анислопу-улос... обширный инфаркт... не у-успели вас вызвать... он умер час назад.
ГЛАВА 98
Несколько дней ушло на отбор присяжных. Стоило Стивену одобрить какого-нибудь присяжного заседателя, как ему давал отвод адвокат противной стороны. И наоборот.
Но наконец состав присяжных согласовали, и колесо правосудия сдвинулось с места.
Мэри Лу явилась в суд в первый же день. Она сидела на передней скамье и внимательно следила за событиями.
Прошла неделя. Мур против Боннатти. И чем дальше, тем больше Стивен испытывал уверенность в успехе. Как свидетельница, Мэри Лу вела себя безупречно, в то время как противная сторона не могла выставить никого, кроме мужчин в костюмах-тройках с жалкими объяснениями, бегающими глазками и гладко зачесанными волосами.
Сам Боннатти в суде не появлялся. К великому сожалению Стивена. Он хотел бы посмотреть на выражение лица Сантино, когда его приговорили к штрафу в шестнадцать миллионов долларов в пользу Мэри Лу.
Она чуть не прыгала от восторга.
Дело не в деньгах! Дело не в деньгах! – повторяла она снова и снова. – Я чувствую себя как Клинт Иствуд. Я защищала свои принципы, и я победила!
Они подадут апелляцию, – предупредил ее Стивен. – Учитывая размеры штрафа, его могут значительно уменьшить.
Наплевать, – бушевала она. – Это моя победа, и никто ее у меня не отнимет!
Стивен пригласил ее в ресторан, чтобы отпраздновать успех. Они праздновали всю ночь напролет, и в итоге он оказался в постели с двадцатилетней телезвездой, с которой не собирался вступать в близкие отношения. Она обезоружила его своей молодостью, красотой и нежностью.
208 
