21 
Богиня обнаружила, что ей в этом теле тяжело восставать, послабления случались, если только смертная была истощена физически или эмоционально, или же когда она спала.
Чем дольше спала сама Саройя, тем скорее она могла вернуть себе контроль над телом девушки.
Однако едва Элизабет предпринимала попытку пробиться на поверхность сознания, у Саройи тут же начинала кружиться голова, плыло перед глазами, и появлялось чувство, будто что-то ворочается внутри, преодолевая её сопротивление.
«Почему ты не можешь её контролировать?» — спросил Лотэр тогда богиню.
«Смертная слишком сильна», — прошипела Саройя в ответ, злобно сверкая серыми глазами.
Сейчас, как и тогда, много лет назад, Лотэра приводил в смятение тот факт, что его Невеста зависела от прихотей человека. Это так напоминало ситуацию с его матерью.
«Блядь!» — Лотэр с чувством выругался про себя. Если Элизабет была способна временами предугадывать намерения Саройи, разве богиня не могла почувствовать присутствие своего мужчины? Ведь пока она не восстанет, ему придётся иметь дело с Элизабет.
— Садись, — скомандовал Лотэр.
Девушка продолжила стоять, задрав подбородок.
Вампир нахмурился. Ослушаться его позволяли себе единицы, и уж точно не тогда, когда он едва сдерживал ярость.
Лотэр оставался в живых так долго благодаря своей уникальной способности предугадывать шаги врагов. Часто он знал, как они поступят, раньше их самих. Его жизнь была бесконечным шахматным турниром, просчитанной чередой ходов по шахматной доске, неизменно подводящих его к решающему Последнему Ходу — захвату двух королевств и свершению возмездия.
Вопреки всему эта девушка продолжала доказывать свою непредсказуемость. Когда она развернула лезвие меча на себя…
— Сядь немедленно. Или я вернусь с цепями и прикую тебя к дивану.
Она сглотнула, но не двинулась с места.
Ему стало едва ли не жаль, что она сгинет так скоро. Сломить её дух было бы занятным развлечением.
— Отлично.
Лотэр переместился в одно из множества своих убежищ — это была стратегически важная цитадель в Уральских горах — чтобы отыскать цепи и крепящиеся к ним железные кольца кандалов.
Вампир привык, что обладающие неописуемой силой и способностями бессмертные трепетали перед ним, и его выбивало из колеи, когда слабая женщина, меньше четверти столетия от роду, бросала ему вызов.
«Слабая». Он снова подумал о том, как легко было бы его врагам убить девушку. Почему Элизабет не могла просто чахнуть в тюрьме без лишнего шума? Трудно было выбрать более неподходящее время для этой спасательной операции!
Гонимые жаждой мести или желая его смерти, на Лотэра охотились многочисленные фракции бессмертных: демонархии, Орда вампиров, Валькирии, Фурии, Ликаны. Как только им станет известно, что у него появилась Невеста, они нацелятся и на Саройю тоже.
Тысячи лет, проведённые им в плетении заговоров и интриг скоро приведут к достижению желанной цели. Его Эндшпиль — Последний Ход — наконец, будет сделан. Если только он не станет отвлекаться в эти решающие недели.
Лишь Последний Ход теперь имел значение, лишь он один владел всеми его помыслами, и ради него он был готов на всё…
Нет, он не позволит Элизабет сбить себя с намеченного пути.
Лотэр вернулся с кандалами. Девушка успела отойти лишь на несколько шагов, когда застыла, услышав бряцающий звук.
Элли медленно повернулась к нему, округлив глаза при виде цепей в руках мужчины.
Когда он исчез, она подумала о бегстве. Теперь же девушка с трудом добралась до дивана и, тяжело опустившись на него, взмолилась про себя: «Не приковывай меня, не приковывай меня…»
— Боишься меня, смертная? — спросил Лотэр, поигрывая звеньями.
Разумеется, она боялась! Он обладал сверхъестественными силами, только недавно убивал людей, и по какой-то причине этот маньяк был одержим ею.
Тем не менее Элли хорошо разбиралась в людях, и почему-то ей казалось, что храбрость должна вызывать в таком как он, уважение. Поэтому честно ответила:
—Ага, сейчас, мне чертовски страшно, — её говор невольно прорезался, и акцент, присущий всем выходцам из Аппалачей, стал более выраженным. Так всегда происходило, когда она сильно нервничала. — Но сдается мне, я справлюсь с этим.
— И ты боишься этих кандалов?
Каждое его движение таило в себе опасность.
21 
