16 
«Ещё немного и победа за мной. Я утру ей нос».
За минувшие пять лет Саройя восставала лишь дважды, и оба раза в первые несколько месяцев пребывания Элли в тюрьме. И каждый раз, очнувшись, девушка обнаруживала обезображенные тела двух своих сокамерниц.
И всё это было сделано голыми руками.
Теперь, спавший в течение продолжительного времени демон, зашевелился. Чуя свою погибель?
«Всё верно, ты слабеешь, стерва».
Теперь только две вещи могли спасти Элизабет жизнь.
Внезапный звонок губернатора.
Или появление могущественного красноглазого дружка Саройи.
Не проходило ни дня, чтобы Элли не думала о монстре по имени Лотэр Враг Древних. Она видела, как этот мужчина появился, словно из воздуха, и затем исчез, видела, что пули не более чем докучали ему. Члены её семьи, шериф и его помощники также стали свидетелями произошедшего. И не имело значения, сколько раз этот шериф, озабоченный только своим очередным переизбранием на должность, твердил обратное…
Девушка откинула голову назад, чтобы взглянуть на часы, висящие на стене. До полудня оставалось три минуты.
Сто восемьдесят секунд до того, как смерть заструится по трубкам.
И хотя Элли спешила умереть, без сожалений не обошлось. Ей хотелось бы воспользоваться так тяжело доставшейся степенью по психологии, сделать карьеру, завести подруг, которые не были бы убийцами в отличие от её сокамерниц.
Она сожалела, что так и не обзавелась собственной семьёй. Возможно, ей не стоило так осторожничать, чтобы не влипнуть и оказаться мамой-подростком, как её собственные мать и бабушка.
Чёрт, может следовало отдаться одному из тех пылких парней, с которыми она зажималась вечерами на заднем сиденье автомобиля. Вероятно, ей вообще следовало быть менее строгой и несговорчивой.
Непреклонной. Но это было в ней от Пирсов. В конце концов, Элли всегда поступала по-своему. И лучше было не вставать у неё на пути.
Ещё один взгляд на часы. Две минуты до…
Лампы замигали, усиливая её беспокойство. Спустя мгновение случился ещё один скачок напряжения, и свидетели за стеклом начали взволнованно перешёптываться.
Когда свет закоротило в третий раз, Элли замерла от ужаса, а её кардиограмма на мониторе словно свихнулась.
«Никто не в состоянии этого остановить!»
Аппарат бесстрастно фиксировал сердечный ритм: 150, 170, 190…
И вдруг темнота. Монитор электрокардиографа отключился, выдав последний рваный зубец.
В камере смертников окон нет. Темно, хоть глаз выколи. Свидетели за стеклом стучали в дверь, требуя немедленной эвакуации.
— Что происходит? — закричала Элли.
По какой-то причине резервный генератор не запустился, не включилось аварийное освещение.
Элизабет лежала в темноте, прикованная к каталке.
Где-то вдалеке раздался крик.
Ещё немного и Элли могло сделаться дурно от перенасыщения лёгких кислородом. Она лихорадочно дышала, извивалась, выкручиваясь из наручников и проклиная свои путы.
— Что там происходит?
Кто-то отчаянно закричал, но Элизабет не захотела верить своему предчувствию. Раздавшиеся звуки беспорядочной стрельбы тут же подогрели все страхи девушки. Какой-то мужчина заорал: «Я не вижу его! Куда, чёрт побери, он делся…» Затем последовал крик, от которого кровь стыла в жилах. Другой человек взмолился: «Пожалуйста! Не-е-ет! О Боже, у меня семеро…» — и умолк, подавившись булькающими звуками.
Больше не было сомнений.
Он пришёл. Лотэр Враг Древних, вернулся за ней.
Как и обещал…
ГЛАВА 3
«Вот же сучка».
Вампир презрительно ухмыльнулся, услышав, как хрустнула шея охранника в его руках. Элизабет приговорили к смертной казни. Причём девчонка шла на это добровольно. И всё из-за какого-то пустяка. Подумаешь, парочка убийств.
Тем не менее, казнь должна была свершиться в считаные минуты.
Напарник охранника выпустил очередь выстрелов в темноту. Пули прошли сквозь Лотэра, но он даже не обратил на них внимания.
За день до этого он хорошо покормился, и теперь был чрезвычайно силён. По крайней мере, сильным было его тело. Чего никак не скажешь о разуме…
Вампир с криком бросился вперёд и располосовал когтями горло стрелка. Кровь брызнула фонтаном, заливая лицо Лотэра. Клыки тут же заострились, желая вонзиться в плоть, а в голове не осталось ни одной мысли, лишь звенящая пустота.
16 
