48 
– Она не принадлежит мне. Это – лишь часть фальшивой игры.
Лукас, коснувшись пальцами подбородка Эшли, заставил ее поднять лицо.
– Если ты ее не заберешь, я все выброшу.
– Уверена, что подобравшие ее бездомные будут в восторге.
Да. Эта гордая австралийка – уж точно не охотница за его деньгами.
– Тебе все равно нужно одеться подобающе для встречи с моими родителями.
– Ты прав. В последний раз притворюсь твоей девушкой.
– И еще: обещают снег. Может, оставишь себе хотя бы теплое пальто?
Немного поколебавшись, Эшли согласилась:
– Ладно. Спасибо.
– Спасибо тебе за подарок – этот замечательный гранат.
Ее щеки вспыхнули румянцем.
– Ты нашел его. Я рада, что он тебе понравился.
– Я буду его бережно хранить. Он слишком хрупкий, чтобы прикреплять его к входной двери. Ты не поможешь мне пристроить его на рождественскую елку в гостиной?
– С удовольствием.
Внезапно Лукас осознал, что они стоят прямо под ветками омелы, свисающими со светильника в прихожей. В глазах и приоткрытых губах Эшли он прочел приглашение к поцелую и, склонившись, завладел ее ртом. Она тут же обняла Лукаса за шею, прижалась к нему, из ее горла вырвался тихий стон наслаждения. Застонав в ответ, Лукас углубил поцелуй, его руки скользнули к талии Эшли, а затем спустились на ее ягодицы.
И разумеется, именно этот момент выбрали его нагруженные покупками родители, чтобы ввалиться в дом.
Пожилая пара замерла. Эшли разомкнула объятия, залившись краской до корней волос. Она надеялась познакомиться с родными Лукаса при иных обстоятельствах.
Он шагнул вперед и обратился к холеной женщине, изумленно распахнувшей глаза:
– Мама! – Затем он повернулся к широкоплечему мужчине с седыми вьющимися волосами и густыми черными бровями: – Папа! Это Эшли.
– Здравствуйте, мистер и миссис Кристофидес. Э-э-э… с Рождеством вас!
– Эшли – моя… моя подруга. Та самая, которая встретит с нами праздник. Я вам о ней рассказывал. Она прибыла чуть раньше оговоренного времени.
– Чтобы помочь с приготовлениями к рождественскому ужину, – добавила гостья.
Конечно, версия о дружбе прозвучала довольно фальшиво – ведь родители Лукаса только что видели, как собственнически лежали на ее ягодицах ладони их сына. Похоже, эта супружеская пара, как и Эшли, сейчас гадает, какие же отношения связывают Лукаса с его «подругой».
Мать Лукаса протянула наманикюренную руку:
– Я – Эфталия. Для друзей – просто Эффи. Надеюсь, вы тоже станете меня так называть.
Эшли ответила рукопожатием и словами:
– Спасибо, Эффи. Мне очень приятно с вами познакомиться.
– А это мой муж Димитрис. – Эфталия указала на отца Лукаса, нагруженного пакетами с покупками.
Тот беспомощно пожал плечами, давая понять, что для рукопожатия у него заняты руки, и кивнул с теплой улыбкой:
– Здравствуй, Эшли.
Лукас взял несколько пакетов из рук отца:
– Куда это отнести, мама?
– Часть – в мою комнату, а часть покупок мне еще нужно упаковать – это подарки.
– В таком случае давайте приспособим для упаковки подарков кухонный стол, – предложила Эшли. – А заодно я приготовлю вам чай или кофе и принесу наверх.
– Я могу выпить чаю и на кухне, – заявила Эффи. – Я пойду с тобой.
Кажется, она собралась выяснить подробности знакомства ее сына и его новой подруги. Что ж, Эшли решила не сильно отклоняться от правды.
Спустя пару часов выяснилось, что нужно докупить еще кое-какие продукты, и Лукас с Эшли отправились в универмаг.
Шагая по Слоун-стрит, Эшли заметила:
– Мне понравились твои родители, несмотря на то что ты рассказывал о них. Они интересные собеседники, приятные, приветливые.
Лукас скривился:
– Они из тех людей, с которыми куда приятнее поболтать на вечеринке, чем иметь их своими родителями.
– Может, они просто не знают, как правильно растить детей, но они любят тебя. Теперь их очень заботит твое благополучие. Может, они тоже повзрослели. А еще они очень хотят обзавестись внуками. Думаю, из них выйдут замечательные дедушка и бабушка.
– Моя мать приставала к тебе с расспросами? Что ты ей сказала о нас?
– Я рассказала ей правду о нашем знакомстве, умолчав лишь о первой встрече в ванной.
– Хорошо. Это самое яркое воспоминание пусть останется между нами.
– Кстати, я хотела тебя спросить, что значил тот поцелуй под омелой. Он так был похож на настоящий. Это не было притворством?
48 
