24 
Услышав в ее голосе боль, Доминик закрыл глаза и выругался про себя. С точки зрения морали она, безусловно, была права.
– Вы с Энтони были помолвлены? – спросил он.
Ее взгляд затуманился.
– Официально нет, но мы строили планы на будущее, даже выбрали имена для наших будущих детей. Именно по этой причине я знаю, что решение вступить в брак – это нечто серьезное. Что прежде чем его принять, нужно быть абсолютно уверенным в своем выборе. Брак – это не игра. Вы меня понимаете?
Разумеется, он ее понимал. Когда-то его отношение к любви и браку тоже было идеалистическим, но он не мог признаться ей в том, что мечтал найти одну-единственную женщину и прожить с ней остаток жизни. Точно так же он не мог признаться в том, что сомневался, что в его жизни когда-нибудь появится настоящая любовь.
– Но это не помолвка, а всего лишь временное деловое соглашение.
Энди медленно покачала головой:
– Простите, но я не могу вам помочь.
Тогда Доминик решил, что пришло время выложить на стол свой главный козырь. Иногда для того, чтобы выиграть, приходится быть безжалостным.
– Что, если, согласившись помочь мне, вы поможете кому-то еще? – осторожно спросил он.
Она нахмурилась:
– Помогу Уолтеру Бертону заработать еще больше миллиардов? Основываясь на том, что вы мне о нем рассказали, я делаю вывод, что он ханжа, для которого на первом месте стоит соблюдение внешних приличий. Я не стану лгать ради него.
– Я говорю не о Бертоне, который, кстати, никакой не ханжа, а о вашем племяннике Тимоти.
– Что вы имеете в виду?
– Если вы согласитесь притворяться моей невестой, я оплачу полный курс лечения Тимоти. Анна сказала мне, что в Штатах есть клиника, которая дальше всех продвинулась в исследовании его болезни и разработке методики лечения.
Энди уставилась на него сверкающими от гнева глазами.
– Вы обсуждали это с Анной? Вы сказали ей, что оплатите лечение Тимоти, если я соглашусь…
Он выставил вперед ладонь:
– Спокойно. Я ничего ей не говорил.
– Но вы…
– Я встретился с Анной на следующий день после того, как ужинал вместе со всеми вами. Я попросил ее составить для меня список нуждающихся семей. Во время этой встречи я из любопытства попросил ее рассказать мне о Тимоти. Она упомянула об этой американской клинике. Тогда я предложил ей оплатить лечение, авиабилеты и проживание в гостинице.
Щеки Энди вспыхнули.
– Это очень великодушно с вашей стороны. Что сказала Анна?
– Она отказалась.
– Неудивительно. Она едва вас знает. Впрочем, если бы я была с вами, я бы попыталась ее убедить.
– Возможно, вам удастся убедить ее сейчас. Если Анна будет считать меня будущим членом вашей семьи, она вряд ли откажется от помощи. Чем скорее она ее примет, тем будет лучше для Тимоти, не так ли?
Потрясенная, Энди долго смотрела на Доминика, прежде чем смогла произнести:
– Это… шантаж.
«Вы коварный и безжалостный», – хотела добавить она, но промолчала. Все-таки он предложил помочь Тимоти до того, как заговорил с ней о фиктивной помолвке. Это означает, что он не скряга и что у него доброе сердце.
Удивительно, но чем лучше она узнавала Доминика Ханта, тем более загадочным он ей казался.
– Шантаж? Я бы на это не пошел. Я предложил помочь Тимоти без каких-либо условий, но Анна отказалась от моей помощи. Если она будет считать меня вашим будущим мужем, она, возможно, ее примет, и ваш племянник получит необходимое лечение. По-моему, я предлагаю вам соглашение, при котором выиграют все стороны.
Обнаружив, что теребит шнурки на горловине топа, Энди опустила руку:
– Вы меня поставили в затруднительное положение. Попросили меня лгать и притворяться.
– Но при этом вы все равно сможете оставаться такой, какая вы есть.
Ей было трудно смотреть ему прямо в глаза. Ей казалось, что эти проницательные серые глаза видят ее насквозь.
– Вы просите меня притворяться влюбленной женщиной, когда я не влюблена. – Она любила по-настоящему всего один раз в жизни. Доминик был тоже ей небезразличен, но к нему ее просто влекло. – И вам самому тоже придется притворяться влюбленным в меня. Чтобы мы смогли убедить остальных, все должно выглядеть очень правдоподобно.
Она медлила с ответом, хотя, когда он упомянул о лечении Тимоти, уже знала, что ей придется согласиться. Если бы подобное предложение сделал ей кто-то другой, она не раздумывая ответила бы «да». Но разве она может притворяться невестой мужчины, которого желает и который желает ее? Это было бы для нее настоящей пыткой.
24 
