134 
Все это время Марка Юлиана не оставляла мысль о том, что он бросил Ауриану на волю течения, предоставил ей плыть навстречу ее неясной и грозной судьбе. Осведомители сообщали ему, что она по-прежнему вела себя заносчиво по отношению к Аристосу. Тогда Марк Юлиан приказал Эрато держать их подальше друг от друга. И хотя он продолжал твердить себе, что безопасность Аурианы теперь обеспечена, что эти двое больше не встретятся, в самой глубине сознания что-то противилось этим рассуждениям и доказывало ему обратное: она в смертельной опасности.
По мере того, как он готовился к своему скорому отъезду на север, тайно отправляя на виллу самое ценное имущество и манускрипты из своей библиотеки для философской школы, которую собирался основать в этой отдаленной провинции, мысли об Ауриане посещали его все чаще и чаще, в самое неожиданное время нарушая его покой. Он смотрел на лучи солнечного света, преломляющиеся в садовом пруду, и ему с необыкновенной ясностью вспоминались ее глаза, нежные и отважные, как у благородной лани, и чистые, как у ясновидящей. Бывало, что внезапно уму слышался голос Аурианы, ее северный варварский акцент, с каким она коверкала латинские слова, старательно выделяя согласные и путая ударения. Его ложе без нее выглядело унылым и осиротевшим. Иногда Марку Юлиану казалось, что сад ожил и по его дорожке снова стремительно мчалась Ауриана невидимая в листве растений и кустарника. Он никак не мог дотронуться до нее рукой. Не сводя глаз, он наблюдал, как она медленно удаляется, словно уплывает. Марк Юлиан понял, наконец, в чем смысл ее противоречий: покой, к которому она стремилась, был призрачным. Да, ей нужна была какая-то пристань, тихая заводь, чтобы там могла развернуться в полную меру и получить насыщение ее неуемная любознательность, но в то же время главным условием ее существования была свобода. Она нуждалась в ней в той же мере, в какой буйная растительность не терпит в своем росте никаких ограничений. Марку Юлиану очень хотелось удовлетворить эти ее стремления.
Вскоре после их ночи к Марку Юлиану пришел торговец изделиями из слоновой кости, который за плату выполнял для него некоторые деликатные поручения, и сообщил важные новости. Потратив целый год на поиски, ему удалось обнаружить женщину, которая по описанию вполне могла оказаться матерью Аурианы. Однако для ее выкупа требовалась немалая сумма денег.
— Женщина, которую ты ищешь, ткет полотно и холсты в поместье близ Коринфа, — объяснил торговец. — Ее зовут Ионой, но хозяин, которому она принадлежала, звал ее Ателиндой. Купил он ее у торговца, который берет свой живой товар у легионеров. Это имя редко встречается в тех местах, и ясно, что женщину захватили как трофей во время войны с хаттами. По всем признакам она здорова и смахивает на разыскиваемую тобой женщину. Однако ее хозяйка, Фортуната, отказывается продать ее несмотря даже на то, что эта Иона-Ателинда уже стара и бесполезна. В своем одиночестве Фортуната очень привязалась к Ионе и проводит с ней все дни напролет, но если ты дашь мне двести тысяч, я мог бы…
— Подкупишь хозяйку, чтобы та отложила в сторону свою привязанность к рабыне? Подожди, ты слишком забегаешь вперед, — быстро прервал торговца Марк Юлиан, у которого и раньше были некоторые сомнения в честности своего осведомителя. — Сначала пусть на эту женщину посмотрит Терсит. Если он подтвердит, что женщина та самая, которую я разыскиваю, тогда ты получишь все необходимые средства для ее выкупа и доставки в Рим.
Терсит был человеком, которому он доверял гораздо больше, чем торговцу, к тому же он враждебно относился к последнему, следовательно, они не могли сговориться.
* * *
За семь дней до начала августовских Игр Эрато призвал Ауриану в свои покои. С тех пор, как она вернулась от Марка Юлиана, ему было недосуг перемолвиться с ней словечком наедине, да и особых причин для этого он тогда не видел. Теперь же его одолели многочисленными жалобами на ее поведение наставники и различные чиновники из императорских ведомств. Он сидел и не мог придумать, с чего начать. Когда стражники ввели ее, раскрасневшуюся после тренировки, ее серые глаза уставились на него с недоумевающим выражением. Эрато внимательно оглядел ее и нашел, что в ее облике случилась какая-то неуловимая, но очень важная перемена, сути которой он никак не мог понять. В конце концов он все списал на то впечатление, которое Ауриана обычно на него производила. В ее присутствии он всегда раньше чувствовал некоторое беспокойство. Сегодня же наоборот Эрато ощущал исходящие от нее уверенность и бодрость, передавшиеся и ему.
134 
