Особенно,... 
111 
Она прямо направилась к Ауриане, и у той сложилось такое впечатление, что жрица шла именно к ней. Возможно, незнакомка давно уже подкарауливала ее здесь, дожидаясь, когда Ауриана останется одна. Она была широкоплечей и сильной, за ее плечами висел мешок с провизией, который по всем признакам был очень тяжелым — не всякому мужчине было бы под силу нести его. Однако лицо жрицы выглядело по-женски кротким и нежным. В ее огромных глазах светились любопытство и интерес к жизни. В лучах заходящего солнца поблескивали ее серебряные украшения. Висящий на шее ремешок с серебряным месяцем в фазе роста свидетельствовал о том, что это послушница Рамис.
— Приветствую тебя от имени Великой Жрицы, — промолвила она, слегка склонив голову. Голос ее был мягким и звучным. — Я — Тора. Пусть сопутствуют тебе удача и везение!
— Чего тебе надо от меня?
— Я принесла тебе дар Рамис. Она очень боится за тебя. Она не может подарить тебе воинов или железное оружие, не может она и поведать тебе, как вести осаду неприятеля. Но она может раскрыть тебе секрет луны, чтобы ты получила преимущество перед врагом. Итак — подожди, пока свершится следующий лунный цикл. Когда же наступит полнолуние, подожди еще одну ночь. На следующую — перед ее исходом — в самое глухое время ночи луну проглотит волк.
Ауриана стояла неподвижно, изумленная этой речью; наконец, она справилась с собой и ответила:
— Это очень ценный дар. Передай ей, пожалуйста, мою большую благодарность.
Тора начертала в воздухе знак, отвращающий злые чары и отводящий пагубу, проговорила свое благословение, а затем повернулась и направилась в ту сторону, откуда явилась, оставив Ауриану наедине со своими мыслями.
Девушка лихорадочно размышляла над словами послушницы. Сейчас она ощущала как никогда ясно опасность, подкарауливающую ее повсюду. Почему Рамис сообщила ей вдруг о страшном чуде, которое должно вскоре произойти в небесных пределах? Ведь Великая Жрица никогда до тех пор не вмешивалась в исход сражений. Поэтому ее поступок был чрезвычайно необычен. Наверное, она испугалась гибели всего, что было дорого ей — священных рощ, святилищ, где обитают ее послушницы, священных источников, колосящихся нив, малых детей…
Но неужели Рамис не может сделать так, чтобы волк явился раньше? Ведь Ауриана не может ждать так долго — почти два лунных цикла!
* * *
На следующий день Ауриана послала Деция в лес собирать хворост для костра. Затем она, улучив момент, незаметно покинула лагерь и встретилась с ним на опушке леса недалеко от старого источника. Они принялись вместе искать подходящее убежище и, наконец, нашли: место находилось вблизи лагеря и в то же время было труднодоступно. Здесь, под навесом скалы, образовывающим небольшую пещеру, они устроили временное пристанище для Деция. Добраться до него можно было только по крутым уступам, поросшим чахлыми кривыми сосенками. Для самой Аурианы такие тяжелые ежедневные восхождения на скалу будут хорошей закалкой.
Деций вырезал два деревянных сосновых меча, сделав их раза в два тяжелее, чем мечи римских легионеров, с тем расчетом, что когда Ауриана возьмет в руки настоящий меч, он покажется ей невесомым. Ауриане удалось незаметно вынести из лагеря два круглых щита, сплетенных из лыка. Вообще-то покидать лагерь так, чтобы это не бросалось в глаза, не составляло большого труда. Отряды охотников каждый день выходили на промысел, и никто не удивлялся, что Ауриана предпочитает охотиться в одиночку. Опасность состояла только в том, что кто-нибудь увидит их с Децием вместе. Ведь она солгала Бальдемару. Мысль о том, какое отчаянье отразится на лице отца, если он узнает об этом, была почти нестерпима для девушки. А если Гейзар проведает о том, что она проводит много времени наедине с мужчиной, да к тому же чужеземцем и рабом, то Ауриана с трудом могла представить, какие ужасные последствия это будет иметь.
Гейзар однажды осудил на смерть одну деревенскую девицу, которая спала с чужеземцем. Он приказал сбрить ей волосы, затем прогнать голой по деревне, осыпая ударами двух хлыстов, и, наконец, утопить несчастную в болоте Волчьей Головы, завалив сверху топь, поглотившую ее, валежником.
Ауриана была очень нетерпеливой ученицей. Ей не нравилось заниматься тренировкой отдельных движений.
«Ну почему, — жаловалась она про себя, — я должна заниматься такими скучными и утомительными вещами, как отработка правильного захвата рукояти меча, тренировка кисти руки, расчетом расстояния между противниками во время поединка?»
111 
