30 
– Покажи, – потребовал Никос, поднимая ее ладонь с осторожностью, идущей вразрез с его тоном. Кровь окрасила края рукавов его рубашки, пока он изучал рану. – Зашивать не понадобится, – вынес он вердикт. – Продезинфицировать, наложить повязку и ждать, когда заживет. – Никос сам промыл ей рану, вытер насухо и, перед тем как намазать антисептиком, предупредил: – Будет немного щипать.
Анна поморщилась от боли, но не произнесла ни слова. Лицо Никоса скривилось, словно ее боль передалась ему.
– Спасибо, – слабо улыбнулась Анна, когда он закончил накладывать повязку.
– Анна… Скажи мне, что связывает вашу семью с Виктором.
– С чего ты взял?
– Не отпирайся: врать ты не умеешь.
– Это вопрос, который касается только нашей семьи. Мы решим его сами. Спасибо за помощь. Она потянула руку. Никос позволил ей выскользнуть из своей ладони.
– Ты ошибаешься. Меня это касается, если этот вопрос затрагивает Майкла.
– Ты думаешь, я бы стала подвергать его опасности?
Никос выразительно посмотрел на нее, подняв брови.
– Иди к черту, – не выдержала Анна.
– Либо ты скажешь мне сама, либо я выбью правду из Виктора, либо Купер проследит за Натали.
Анна посмотрела ему в глаза и прочитала в них непреклонную решимость.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она. Плечи ее поникли. – Мы в долгу, – все же сдалась она и села в кресло, не поднимая глаз от пола.
– Сколько?
На секунду закрыв глаза, она выдохнула:
– Было шесть миллионов. Осталось четыре.
– Почему ты не обратилась ко мне за помощью?
– Я рассчитывала продать особняк… ну, ты знаешь, – она поспешила проскочить опасное место. – Но чтобы получить за него хорошие деньги, мне бы сначала потребовалось изрядно потратиться. Виктор купил его за два миллиона. В счет долга.
– Почему?
Анна упрямо не встречалась с ним взглядом.
– Натали сказала, что он хочет переделать его. И преподнести мне в качестве свадебного подарка, – еле слышно сказала она.
– Что?! – рявкнул Никос.
Не в силах усидеть на месте, она встала и зашагала по комнате.
– Виктор говорил, что хочет меня, и давал родителям в долг, зная, что они не смогут вернуть деньги. Думаю, он делал это с одной целью: загнать меня в угол и… – ее голос упал до шепота. Но Никос понял.
– Я убью его, – спокойно произнес он. Анна покачала головой.
– Я не собиралась выходить замуж ни тогда, ни сейчас. – Никос немного расслабился.
– Я могу справиться с ним сама, – нерешительно продолжила она, – но для этого мне может потребоваться твоя помощь. Раз уж ты все знаешь…
– Какого рода помощь? – Она остановилась перед ним.
– Дай мне работу, и я верну ему долг.
– Я ведь сказал, что позабочусь об этом.
– Никос, пожалуйста, – умоляла она. – Просто прими меня снова на работу.
Никос взял ее руку и поцеловал.
– Я позабочусь обо всем, – повторил он. Анна облизнула губы. Это мгновенно привлекло его внимание.
Почему он до сих пор не уложил ее в свою постель?
– Разве ты жалел, когда взял меня на работу в первый раз? Ребенок не станет помехой…
– Я не хочу, чтобы ты была моим секретарем. Мне нужно, чтобы ты была моей женой.
Анна открыла рот. Никос воспользовался этим, чтобы заглушить ее слова поцелуем.
Глава седьмая
Анна даже не пыталась его остановить. Поцелуй Никоса был жарок и требователен. Он обхватил ее шею ладонями, которые затем переместилась на ее спину. На секунду ей безумно захотелось забыть обо всем и просто быть в кольце его рук, защищающих, оберегающих ее от всего мира.
С тихим вздохом она прижалась к нему.
– Ты принадлежишь мне, – прошептал он, целуя впадинку над ключицей.
Его дразнящий язык вызвал в ее теле нервную дрожь. Одной рукой он вытащил из пучка шпильки, которые с тихим звоном упали на пол. Словно живые, волосы рассыпались мягкими волнами.
Никос прижал ее к столу, и Анна почувствовала его руку на внутренней стороне бедра. Ее дыхание участилось, а Никос уже обхватил Анну руками, посадил на стол и закинул ее ноги себе на талию.
– Ты вся дрожишь, – хрипло сказал он, проведя рукой по ее ноге.
Взгляд Анны упал на компьютеры, календарь встреч, стопку резюме. Стараясь не обращать внимания на волны желания, сотрясавшие тело, она прошептала:
– Мы не должны… работа…
С приглушенным восклицанием Никос скинул все на пол и прохрипел:
– Сейчас.
30 
