Особенно,... 
5 
— Я что, виновата, что этот бедняга такой эксцентричный — возможно, потому, что валлиец. Он предпочитает кассету, а не письменное заявление. Ну не хмурься, — со вздохом добавила она, а потом ласково посмотрела на Наоми. — Кисуля, я никогда раньше не обращалась к тебе за помощью.
Это было неопровержимой правдой, и потому на следующий день Наоми сделала запись, чувствуя себя чрезвычайно глупо, и отправила кассету Майлзу Хею, в полной уверенности, что Брану Ллевеллину ее голос не понравится. Но через три дня пришло письмо от редактора, который сообщал, что рад предоставить ей временно должность секретаря. В письме была упомянута такая зарплата, от которой у Наоми перехватило дыхание. Не позднее среды она должна была подтвердить свой выезд в «Логово Дракона».
— Должно быть, Брану Ллевеллину понравился мой голос, — кратко сообщила она по телефону Диане.
На какое-то мгновение на другом конце провода воцарилась тишина.
— Это судьба, — сказала сестра с благоговейным трепетом. — Наоми, я никогда не забуду этого.
— Уверена, что я тоже, — ответила Наоми. — Единственное утешение — фантастическая зарплата, которая ни в какое сравнение не идет с теми грошами, что мне платит Руперт. — Ее голос несколько смягчился. — Конечно, ты была со мной, когда я в тебе нуждалась, но все равно ты должна мне отпуск.
— Если все получится, оплачу тебе поездку на Багамы, — пообещала Диана. — И клянусь убедить Руперта отпустить тебя на это время.
— После пребывания в логове дракона отдых мне не повредит.
— Где?
— В доме Брана Ллевеллина. Название его дома «Гуал-э-Дрэг», что в переводе с валлийского означает «Логово Дракона».
— Мне не нравится это название. Как только доберешься, тут же позвони и оставь номер телефона, — приказала встревоженная Диана. — И убедись, что держишь его на расстоянии вытянутой руки.
— Не глупи! — рассмеялась Наоми. — Он, вероятно, и не заметит, что я буду постоянно у него под носом.
— Это ты глупишь. Интересно, а он вспомнит тебя?
— Сильно в этом сомневаюсь. Да, кстати, Крейг знает, что я еду туда?
— Конечно, нет! А ты никому не сказала?
— Не бойся. Руперт меня тут же уволил бы. А все остальные знакомые просто решили бы, что я сошла с ума.
Все время путешествия из Лондона, несмотря на прелестное весеннее солнышко, нервы Наоми были напряжены до предела. Впрочем, после Северн-бридж она ехала довольно спокойно и быстро вплоть до контрольного указателя и даже едва не пропустила нужный ей поворот. Тут совершенно без всякого перехода Наоми почувствовала, будто перенеслась во времени назад. И всего-то съехала с современной магистрали, а очутилась сразу в другом мире. Глядя на девственную, освещенную весенним солнцем природу и едучи по мирной дороге, которая как раз заворачивала к очередному пункту на ее пути, к гостинице «Скиррид», старейшей таверне графства Уэльс, трудно было поверить, что когда-то здесь разыгралась кровавая драма. Неожиданно Наоми смертельно захотелось выпить чаю или лимонаду или чего угодно, лишь бы утолить невыносимую жажду. Но, сообразив, что она просто инстинктивно пытается оттянуть момент встречи с Браном Ллевеллином, девушка проехала мимо гостиницы и, повернув налево по направлению к Ллантони, поехала по узкой крутой дороге, которая ненадолго выравнивалась в долине Эвиас.
По слишком узким местам дороги казалось просто нереальным вести машину даже на самой малой скорости. Слава Богу, встречных машин не попалось, и если бы не нарастающее напряжение, Наоми удалось бы насладиться прелестным пейзажем по обе стороны дороги, обнесенной живой изгородью. Поскольку предыдущие поездки девушки ограничивались Кардиффом и ветреными пляжами Пемброкшира, Черные Горы представлялись ей холодными, суровыми и аскетичными, враждебно и неприветливо встречающими незваных гостей.
Но как она ошибалась! Вместо голых острых пиков ее взору предстали пластично закругленные горы. Такое ощущение, что какие-то мифические гиганты насыпали ряд могильных холмов для своих повелителей, а небольшая речушка, которая приветливо плескалась внизу, своими прихотливыми изгибами диктовала направление дороге.
Совсем не черные и унылые горы были увенчаны бронзовой короной из папоротника, возвышающейся над пурпурным плащом в пятнах яркой зелени в тех местах, где лиственные деревья смешивались с порослью хвойных. А под мантией из деревьев по краям дороги раскинулись прелестные, усыпанные бледно-желтыми нарциссами склоны, похожие на яркое лоскутное одеяло.
5 
