25 
— С моей стороны никаких возражений. — Он повернул к девушке лицо. — Наоми, я бы кое о чем попросил тебя…
— Конечно, пожалуйста.
— Мне бы хотелось, чтобы ты, ведя машину, описывала мне окрестности. Насколько я понял, ты не поклонница быстрой езды, так что это вряд ли вызовет особые затруднения.
— Но, я уверена, ты знаешь долину Эвиас как свои пять пальцев!
— Да. Но мне интересно увидеть ее твоими глазами.
— Хорошо, — ответила девушка, включая зажигание. — Но в таком случае тем более не стоит забираться слишком далеко. Я отнюдь не ас, а если придется одновременно вести машину и комментировать пейзаж, мы будем плестись со скоростью улитки.
Бран засмеялся и откинулся на спинку сиденья.
— Какое это имеет значение, если воздух теплый и пахнет весной, а рядом со мной гид с таким завораживающим голосом?
— Который мне придется повышать до крика, чтобы услышать себя, если мы будем проезжать мимо овечьих загонов. Интересно, это именно уэльские овцы отличаются такими громкими голосами?
— Возможно. Им, как и всем валлийцам, нравится звучание собственного голоса.
Наоми рассмеялась.
— Заметь, это сказал ты, а не я!
Осторожно ведя машину по крутой, извилистой дороге, Наоми неожиданно ощутила подъем духа. Сегодня она не будет вспоминать ни о чувстве вины, ни о причине, приведшей ее на землю Черных Гор. Сейчас ей не хотелось думать ни о чем, кроме солнечного света и приятной поездки в компании этого несравненного мужчины.
— Утром был дождик, — начала Наоми, — и думаю, что впереди нас ждет немало красот, потому что как раз над нами раскинулась радуга, похожая на волшебный полосатый мост, соединяющий вершины двух гор, окруженных серыми грозовыми облаками. Над нами чистое голубое небо, перед нами — мокрые зеленые поля.
Бран кивнул с чувством благодарности.
— Это я и хотел услышать. Дело в том, что Тал блестящий водитель и лучший из людей, но его описания до невозможности лаконичны.
— Я могу отказаться от эпитетов, — предупредила Наоми.
— Но прежде чем выполнить угрозу, скажи, во что ты одета.
— О, давненько я не слышала этого вопроса.
— Потому, что твой туалет редко меняется. В основном это джинсы, блузка и джемпер. Чтобы представить их, большой фантазии не требуется. Сегодня есть какие-нибудь изменения?
— О да. Ведь сегодня у меня выходной. На мне голубые лосины, полосатая бело-голубая блузка и толстый свитер — светло-красный, как почтовый ящик. Да, и сегодня я собрала волосы сзади, перевязала красной лентой, а туфли на мне такие же, как у тебя, только темно-голубые. — Девушка с любопытством искоса взглянула на него. — Отчего этот вздох?
Бран пожал плечами.
— Просто мне очень хотелось бы увидеть лицо, прилагающееся к описанной одежде. Все остальное я вполне ясно могу представить себе. Все, но не лицо. А это чертовски огорчительно!
— Не большая потеря!
— Хватит прибедняться! Ощупав твое лицо, я ничего ужасающего в нем не нашел.
— Конечно, нос у меня не такой, как у Сирано де Бержерака, у меня нет зубов Кролика Бан-ни. Но я — отнюдь не красотка.
— Когда-нибудь я сам с этим разберусь.
«Ну, нет!» — подумала Наоми. К тому времени, когда Бран Ллевеллин снова будет видеть, если к нему вообще когда-нибудь вернется зрение, она уже будет в Лондоне. Там ему ее не найти. А пока она должна рассказывать Брану, что она видит за окном. И этого не мало: с каждым поворотом дороги пейзаж совсем иной.
Обсудив с Браном маршрут, Наоми повернула машину в Ллантонийское аббатство и припарковала «мини» на небольшой автостоянке за маленькой старинной церковью Святого Давида.
— Я не хочу выходить, — живо предупредил Бран. — А ты давай осматривай. Когда вернешься — поделишься впечатлениями. Но только не чувствуй себя виноватой: я бывал здесь сотни раз. У тебя в машине есть радио?
Наоми включила радио и оставила художника наедине с симфонией Шуберта. Сама же поспешила к руинам. Табличка на одной из стен сообщала, что она находится на территории первого строения Августина в Уэльсе, и оно было прекрасно, несмотря на то, что имело разрушенный вид. Сохранился свод из красного камня, возвышающийся прямо над лужайкой — зеленой и ровной, как бильярдный стол. Наоми долго смотрела на небольшую гостиницу с баром, расположенную там, где когда-то был дом аббата. Девушке так бы хотелось спокойно выпить здесь чашечку кофе или еще чего-нибудь вместе с Браном, и у нее вдруг сердце заныло от острой жалости к этому человеку, лишенному даже таких маленьких радостей жизни.
25 
