Особенно,... 
87 
— Да.
— А что произошло в понедельник? Чем вы занимались, Пока инспектор Кахилл был на службе?
— Похоже, Расти возомнил себя адвокатом, — пробормотал инспектор Нолан. — Вы только послушайте!
Вопросы и вправду были направлены на то, чтобы уточнить все подробности. Обычно первые допросы проводили менее упорядоченно, только чтобы разговорить подозреваемых. Но на Сару этот прием не подействовал: она отвечала четко и коротко, не говоря лишнего. Поскольку ничего сообщать она не собиралась, Расти приходилось вытягивать из нее сведения.
— Сначала устроила себе тренировку. Потом сходила за продуктами.
— И все?
— Еще сделала маникюр в салоне.
— А где вы тренировались?
— В подвале.
— В каком подвале?
— В доме Кахилла.
И так далее, и тому подобное — когда и где она делала маникюр, где покупала продукты, в какое время вернулась. Что делала потом? Готовила ужин. Спагетти. Пришел Кахилл, они поужинали. Ему позвонили, он ушел, предупредив, что вернется через несколько часов.
Расти сверился со своими записями. Он знал, когда именно Кахиллу позвонили домой, и когда он вернулся после вызова. Ему сообщили точное время, указанное на чеке. Любая попытка подтасовать факты сразу насторожила бы его.
— Чем вы занимались в отсутствие Кахилла?
— Убрала в кухне и села смотреть телевизор.
— И это все?
— Потом сходила за мороженым.
— В какое время?
— Не помню. После восьми.
— Куда вы отправились за мороженым? Сара сообщила название супермаркета.
— В какое время вы вышли из супермаркета?
— Не знаю.
— Вы можете приблизительно определить, сколько вы там пробыли?
Сара пожала плечами:
— Минут пятнадцать.
— Что же было потом?
— Я вернулась в дом Кахилла.
— Он уже был дома?
— Да. Вернулся раньше, чем я ожидала.
— В какое время?
— Не знаю. На часы я не смотрела.
— По пути из супермаркета вы никуда не заезжали?
— Никуда.
— Вы сказали, что в тот день уже ходили за продуктами. Почему же вы сразу не купили мороженое?
— В то время мне его не хотелось.
— Значит, вам захотелось мороженого внезапно?
—Да.
— И часто с вами такое случается?
— Раз в месяц.
Расти озадаченно нахмурился.
— Почему именно раз в месяц?
— Как раз перед началом месячных. В такое время мне всегда безумно хочется мороженого.
— Слишком много информации, — шепнул Нолан на ухо Кахиллу. Выслушивать подробности, касающиеся менструального цикла, он не желал.
Расти тоже немного растерялся, не зная, как распорядиться этими сведениями. Кахилл сохранял на лице бесстрастное выражение. Неприятно видеть, как твоя личная жизнь становится достоянием общественности. О чем сейчас думает Сара? Что творится в этой темноволосой голове?
Откуда ему знать? Во всем, что касается женщин, он слеп и глуп: ему понадобился целый год, чтобы сообразить, что Шеннон ему изменяет. Его обвела вокруг пальца жена, потом он связался с убийцей, ничего не подозревая. Он занимался сексом с этой женщиной. Спал рядом с ней. Смеялся вместе с ней. Готов был дать голову на отсечение, что она абсолютно откровенна с ним, и теперь никак не мог смириться с мыслью, что его любовница — безжалостная, хладнокровная преступница. Беда заключалась в том, что об этом свидетельствовали только обстоятельства. Совпадения выглядели невероятно, однако никаких прямых улик против Сары пока не удалось найти.
— А мою жену тянет на шоколад, — вдруг сообщил лейтенант Уэстер. — Я всегда точно знаю, что у нее приближаются месячные — потому что она начинает глотать шоколадки «Хершис» одну за другой.
— Может, сменим тему? — чуть не застонал Нолан.
Расти уже расспрашивал Сару о том, в котором часу она появилась в доме Ланкфордов.
— Расскажите об этом подробнее.
— Я прошла в дом и сварила кофе.
— Вы не заметили ничего необычного?
— Сигнализация была отключена. Она не сработала, когда я отперла дверь и вошла в дом.
— И раньше такое случалось?
— Когда я бывала дома, я всегда включала сигнализацию. Но миссис Ланкфорд иногда забывала.
— Значит, это вас не удивило?
— Не слишком.
— Что было потом?
— Я включила кофеварку и взяла газету, собираясь отнести ее в кабинет. Мистер Ланкфорд любил одновременно читать газету и смотреть телевизор. Свет был включен, — добавила она, и ее голос угас.
— Свет?
— В коридоре. Он горел. И фонари снаружи. Это выглядело странно.
87 
