72 
– Были времена, когда мне очень хотелось иметь сестер и братьев.
– Теперь я сам стал отцом и понимаю, что для родителей нет ничего ужаснее, чем потерять своих детей. Отец действительно сожалел о том, что сделал. Известие о смерти Йеля нанесло ему такой удар, от которого он уже не смог оправиться и в скором времени умер. Я хочу, чтобы мой брат вернулся в семью. Семья – это самое важное. Важнее, чем богатство и престиж. Я не позволю Йелю снова покинуть нас.
В этот момент они услышали смех Йеля. Похоже, он разговаривал с одним из верховых, сопровождавших экипаж.
– Он всегда так смеется. Весело и беззаботно, – сказал Вейланд. – Всегда беспечный и бесшабашный. Настоящий сорвиголова. И никогда не носит шляпу.
На этом их разговор закончился, все погрузились в свои мысли. Саманта даже немного вздремнула. После того как она проснулась, они втроем снова стали играть в карты. О Йеле больше не беседовали.
Они опять ночевали в гостинице. Интересно, подумала Саманта в постели, ее муж придет к ней, как и прошлой ночью, или нет? Он игнорировал ее целый день, и она с нетерпением ждала новой стычки с ним.
Он пришел, когда она уже крепко спала, и ушел задолго до того, как она проснулась. Почувствовав запах его мыла для бритья, она поняла, что он был здесь. Бросив взгляд на пол, Саманта увидела подушку и покрывало.
Им удалось поговорить с глазу на глаз только после завтрака, когда они случайно встретились в коридоре. Их разговор длился всего минуту.
– Йель! – окликнула его Саманта. Он остановился.
– Что такое?
– Твой брат хотел бы поговорить с тобой. Я надеюсь, что наши с тобой разногласия не помешают тебе оказать ему эту маленькую услугу. Он хочет, чтобы ты ехал в экипаже вместе с нами.
– Почему это?
– Потому что он глава семьи, а еще потому, что он очень ценит тебя.
Йель презрительно усмехнулся в ответ, однако во второй половине дня все-таки сел в экипаж. Он даже спокойно, без раздражения и злости, ответил на вопросы своего старшего брата, которого интересовала торговая компания Йеля.
Саманту тоже очень заинтересовал его рассказ. Йель, оказывается, был не только богатым, но и очень дальновидным и практичным предпринимателем, который, впрочем, к большому неудовольствию своего брата, так и не потрудился купить себе новую шляпу.
Этой ночью Саманта не спала. Она лежала в постели и ждала Йеля. Он тихо прокрался в комнату где-то ближе к полуночи. От него сильно пахло табаком. Похоже, он все это время сидел в пивной.
Саманта молча лежала, слушая, как он поспешно раздевается. Однако когда он потянулся за подушкой, она окликнула его.
Йель тихо чертыхнулся и отступил назад. Он уже снял рубашку, но бриджи еще были на нем.
– Саманта?
– Что?
– Ты меня до смерти напугала. Я думал, ты уже спишь, – сказал он и бросил на пол подушку. – Не возражаешь, если я возьму покрывало?
– Бери, конечно, – ответила она. Похоже, он не собирался снова приставать к ней. Саманта не могла понять, радует ее это или, наоборот, раздражает.
Она подождала, пока он уляжется, а потом сказала:
– Твой брат очень благодарен тебе за то, что ты согласился сесть в экипаж и поговорить с ним.
– Рад, что мне удалось доставить ему удовольствие, – ответил он, зевая.
– Он старше тебя.
– Угу.
Саманта беспокойно ворочалась в постели.
– Он сказал, что вы совсем не знаете друг друга.
Йель приподнялся и посмотрел на нее.
– В чем дело, Саманта? – недовольно спросил он. – Ты решила устроить мне допрос?
– Мне просто интересно, – возразила она.
– Да неужели! – фыркнул Йель. Поразмыслив немного над ее словами, он глубоко вздохнул. – Когда мы приедем в Лондон, ты будешь проводить с моими родственниками много времени, и ты увидишь, что они из себя представляют. Вот тогда ты и поймешь, как нелепы все заявления Вейланда о том, что мы сплоченная и дружная семья.
Он снова лег на пол, подложив руки под голову. Саманта подвинула свою подушку ближе к краю кровати, чтобы лучше его слышать.
– Дело в том, что все мы чужие друг другу, – начал Йель свой рассказ. – Моя мать была второй женой отца. Он женился на ней, чтобы у Вейланда и у моей сестры Твайлы – ты с ней тоже познакомишься в Лондоне – была мать. А еще для того, чтобы потешить свое самолюбие. Ведь моя мать была намного моложе его. Она дочь какого-то новоиспеченного баронета, весьма привлекательная. Как только она появилась в обществе, о ней сразу же заговорили.
72 
