76 
А вдруг идея стать бессмертной даже понравится ей, кто знает? В худшем случае она ужаснется и попытается сбежать. Цирцен побаивался, что, если это произойдет, он просто запрет Лизу в комнате, пока она не успокоится и не согласится выпить зелье. Или поступит еще хуже: сделает так, как сделал когда-то Адам, – вообще ничего ей не скажет.
Когда Цирцен вошел в кабинет, Лиза сидела, уютно свернувшись в кресле у камина. Она ласково улыбнулась ему и немного подвинулась. Цирцен сел рядом с ней и нежно поцеловал ее. Господи, он не может ее потерять!
– Я чувствую, что ты сегодня целый день сам не свой, Син, – сказала Лиза, когда Цирцен неохотно оторвался от ее губ. – Что тебя так тревожит?
– Я чувствую, что то же самое происходит с тобой, – улыбнулся он, коснувшись ее волос. Ему не хотелось начинать этот тяжелый разговор в этот момент, когда они так уютно устроились у огня. – Впрочем, ты всегда сама не своя, когда не лежишь со мной в постели.
Лиза улыбнулась и чуть прижалась к нему головой.
– Мне нужно чем-то занять себя, милый. Почувствовать себя частью этой жизни.
Цирцен понимал ее. Он знал, что в своем веке она работала, поэтому не может сидеть без дела.
– Я прикажу Дункану принести тебе список судебных дел, которые будут разбираться в поместье Беллихок. Галан уже несколько лет решает там все споры и тяжбы и будет только рад, если ты заменишь его.
– Правда? – просияла Лиза.
Было бы здорово примирять людей, знакомиться с жителями деревни. Там много молодых девушек, и, может быть, она найдет среди них себе подруг. Здесь, в замке, Лизе очень не хватало общения. И когда у них с Цирценом будут дети, ей хотелось бы, чтобы малышам было с кем играть и дружить.
– Конечно. Жители деревни тоже будут рады.
– А ты уверен, что они согласятся, чтобы их споры решала простая девушка? – обеспокоенно спросила Лиза.
– Ты не простая девушка. Ты моя будущая жена, а значит, леди. И не забывай, что я брудиец.
– Я, наверное, что-то пропустила в школе. Кто такие брудийцы?
– Это самые великие воины из всех, когда-либо живших на земле. Изначально мы тоже назывались пикты, но многие наши короли носили имя Брюд, и постепенно наш народ стал называть себя брудийцами. Броуди, кстати, просто один из вариантов произношения.
«Может, сейчас и начать? – подумал Цирцен. – Рассказать ей свою историю? О том, как мой сводный брат Драст Четвертый был убит Кеннетом Макалпином в 838 году?»
– Право на трон у нас передается по материнской линии, и я принадлежу к одному из семи королевских домов. Так что, поверь, мои люди не посмеют ослушаться Броуди.
– Значит, пикты были гораздо более цивилизованными, чем шотландцы?
– «Этот легион держит в узде диких шотландцев», – говаривал император Клавдий[13] о моем народе. И мы держали. Пока Кеннет Макалпин не уничтожил почти всех членов моего королевского дома, чтобы стереть нас с лица земли.
– Но ты ведь жив. Значит, ему не удалось это сделать.
О да, жив... Все еще жив...
– Так что тебя тревожит целый день?
Цирцен вздохнул, взял Лизу за руки и усадил к себе на колени.
– Так лучше. Мне нравится чувствовать твою тяжесть.
– Мне тоже, но не уходи от ответа.
Цирцен тяжело вздохнул и прижал ее к себе. Он, бесстрашный воин, сейчас боялся. Боялся, как она воспримет то, что он хочет ей сказать.
Но едва он собрался с духом, как часовые на башнях и стенах подняли тревогу.
– На нас напали? – встревоженно спросила Лиза.
– Не знаю. – Лорд Броуди быстро поставил ее на пол и помчался в Грэйтхолл.
Лиза последовала за ним, прислушиваясь к нарастающему шуму в замке.
В Грэйтхолле несколько рыцарей окружили усталого гонца.
Дункан, сияя радостной улыбкой, помахал рукой Цирцену.
– Выступаем к Стирлингу! Прибыл гонец от Брюса! Наконец-то мы идем воевать!
Глава 23
–Рассказывай! – приказал Цирцен гонцу.
– Брат Брюса заключил пари с англичанами, – торопливо заговорил тот. – И теперь мы не должны пропустить их к Стирлингу до дня Иоанна Крестителя. Брюс приказывает вам прибыть с войском и всем оружием к церкви Сент-Ниниан по старой римской дороге.
Цирцен испустил восторженный рев, который подхватили все столпившиеся в Грэйтхолле рыцари.
Лиза пробралась к нему, и Цирцен подхватил ее на руки и закружил по залу.
– Война! Наконец-то!
Мужчины, вздохнула она, мне их никогда не понять. Но тут же ей в голову пришла более тревожная мысль: «А вдруг я потеряю его?»
76 
