91 
Повернувшись на каблуках, Вашингтон большими шагами направился к своей штаб-квартире. Жиль последовал за ним, немного удивляясь тому, что молодой офицер осмеливается столь открыто критиковать решение своего командира.
Шедший рядом Тим засмеялся.
– У нас каждый может высказывать свое мнение, даже и на самые серьезные темы. Это вот мы и называем демократией…
– Демократия! – повторил вслед за Тимом Жиль, словно пробуя на вкус новое звучание, которое это древнее слово приобрело в устах его друга. – Разве мы возвратились на две тысячи лет назад и вы – новые афиняне?
– Не знаю, новые ли мы эти… как их, ну те, которых ты назвал, но одну вещь я знаю точно: довольно нам быть лакеями короля Британии.
Мы просто-напросто хотим быть самими собой!
Мы достаточно уже взрослые для этого! Теперь пошли, посмотрим, чего хочет от нас Великий Белый Вождь…
Часом позже Тим и Жиль с Играком, сидевшим позади Жиля на крупе его коня, уже покидали лагерь в Пикскилле. Коней друзья получили в дар от генерала. Вслед им раздавались возгласы всех «Молли Питчер», собравшихся на берегу, чтобы проститься с ними. Взгляд Жиля на миг задержался на высокой белокурой девушке, стоявшей рядом с Джинет Маллигэн, которая при этом послала ему кончиками пальцев воздушный поцелуй. Конечно, это была Бетти, и Жиль был счастлив видеть, как блестят ее голубые глаза и как красиво отсвечивает солнце на ее волосах. Исполненный благодарности к ней и ее нежному телу, подарившему такое огромное наслаждение. Жиль ответил ей таким же поцелуем.
– Мы еще увидимся, Бетти, – крикнул он.
Девушка громко рассмеялась, показав крепкие белоснежные зубы, и легкий ветер, прилетевший с юга, донес ее слова:
– Увидимся… если Бог и Красные Мундиры захотят, красавчик… но ты только кликни, и я буду с тобой, сколько ты захочешь!..
– Вернее было бы сказать: «если позволят сенека», – проворчал Тим, чья физиономия значительно поубавила веселости, с тех пор как они получили приказ генерала. – Ежели мы вернемся целыми и невредимыми из чертовой переделки, то это можно будет приписать одному лишь чуду. Хорошо, если мы только скальпов лишимся.
Приятное воспоминание о прошедшей ночи привело Жиля в такое веселое расположение духа, что мрачные пророчества друга не могли испортить его.
– Если бы я не слышал твой храп всю ночь, то подумал бы, что ты плохо спал, дружище!
Или же ты ничего не понял из того, что сказал Вашингтон. Мы – посланцы Мира. Мы едем вернуть Сагоевате брата, которого он, может быть, считает погибшим и которого Великий Белый Вождь великодушно возвращает ему, несмотря на то что мальчик – его пленник. Ведь это жест дружбы, не так ли? Мы некоторым образом помогаем инсургентам протянуть руку дружбы их свободным краснокожим братьям.
Так с какой стати Сагоевата станет портить наши прически!
– Честное слово, он сам верит своим словам! – взорвался Тим. – Ты говоришь, как книга, считающая, что она – Библия! Посланцы Мира! Да ничего подобного! Мы должны разжечь пожар войны! Ты, верно, забыл о второй части нашего поручения: тайно дать понять вождю клана Волков, что его брат, сын Гитчи-Маниту, бога грома, вождь ирокезов Корнплэнтер – Сажающий Маис – на самом деле подлый предатель, мечтающий лишь о том, как бы разорвать союз Шести племен, чтобы захватить его имущество и сверх того завладеть его женой… Ежели Сагоевата и оставит нам наши прически, то уж Корнплэнтер-то нас не пощадит, ведь ему очень быстро все станет известно. У него шпионы повсюду… это такой зверь, что по сравнению с ним ягуар покажется милым котеночком.
– Тогда почему ты согласился? Если ты можешь позволить себе обсуждать приказы начальника, то нужно было отказаться.
Тим надулся и так побагровел, что Жиль подумал, что у его друга из ноздрей сейчас появится пламя.
– Потому что я болван! А еще потому, что мысль о том, чтобы поссорить между собой Шесть племен, которые так стараются для англичан, была мне по вкусу. Но этому радуется только мой разум! А мое тело, оно очень хотело бы сохранить себя в целости и послужить мисс Марте Карпентер в тот день, когда она наконец позволит мне отвести ее к пастору.
Жиль засмеялся.
– Ну, раз отступать уже поздно, то лучше всего будет поторопиться. В таком деле, как наше, нет ничего хуже нерешительности. Вперед!
Пришпорив коня, он пустил его галопом по довольно гладкой дороге, идущей вдоль реки.
Друзья должны были переплыть ее на пароме в Стони-Пойнт, затем углубиться в долину Кэтскилл на северо-запад, с тем чтобы добраться до нового лагеря вождя сенека на берегах Саскуэханны. Играк должен был указать им точное место.
91 
